Все мы знаем эту картину Васнецова. С детства привыкли. И у нас она всегда ассоциировалась со сказкой про сестрицу-Аленушку и братца-Иванушку. Сказка, кстати, очень жестокая и страшная: злобная ведьма превращает Иванушку в козленка, а Аленушку топит в пруду. В итоге, впрочем, добро торжествует.
Но вот вопрос: а в самой картине хоть что-нибудь указывает на связь со сказкой? Есть ли здесь ведьма, или Иванушка-козленок? Ну хоть какая-то отсылка к сюжету?
Нет! И не должно быть, ибо картина к сказке никакого отношения не имеет.
Вот что о ней рассказывал сам Васнецов: «Не помню точно, когда впервые зародилась у меня «Аленушка», как будто она давно жила в моей голове, но реально я увидел ее в Ахтырке, когда встретил одну простоволосую девушку, поразившую мое воображение. Столько тоски, одиночества и чисто русской печали было в ее глазах, что я прямо ахнул, когда встретился с нею. Каким-то особым русским духом веяло от нее.» О сказке – ни слова.
Дальше. Впервые картина была представлена на выставке в 1881 году под названием «Аленушка (Дурочка)». Почему – дурочка? Считается, что в старину это слово имело более широкое значение. Дурочкой или дураком называли не только людей глупых, но и людей странных, непохожим на остальных, отличающихся. Недаром царских шутов тоже называли «дураками», хотя многие из них были людьми очень даже неглупыми.
Сохранилось несколько этюдов к этой картине. Посмотрите: в них сказочного нет совсем ничего. Есть девушка со странным, задумчивым, мечтательным лицом. Таких людей – немного «не от мира сего» — всегда сторонятся. Видимо, поэтому и сидит она в поле одна-оденешенька, предавшись то ли мечтам, то ли горестным мыслям об одинокой своей участи.
В финальном варианте пейзаж становится более «сказочным»: укромный уголок в лесу, пруд с темной водой, тишина, и ни души вокруг… Видимо, все это вкупе с репутацией Васнецова как «сказочника» и побудило некоего обозревателя Флерова написать в «Московских ведомостях»:
«Что это за девочка? Это Аленушка. […] Мы думаем, что г. Васнецов хотел изобразить нам девочку русских сказок. При этом предположении нам сделается понятным и лицо Аленушки, тот простор, который дан ландшафтной обстановке»
Журналист оказался не одинок: со временем Аленушка накрепко в головах людей связалась с героиней сказки. Это хороший пример того, как произведение искусства начинает жить своей собственной жизнью, помимо воли создателя. Ведь самом деле сам Васнецов писал вовсе не сказочную Аленушку!
Так что, как видите, одну из самых любимых картин Васнецова мы склонны понимать неправильно. Исправляемся)