Разум – самое ценное, что у нас есть. Посудите сами: во всем мы проигрываем животным. Гепард быстрее, медведь сильнее, но способность думать наши физические недостатки с лихвой компенсирует. Понятно, почему страх утратить разум, страх перед безумием – один из древнейших страхов человечества.
В античной культуре он проявился особенно ярко, да и не только в античной. Все мы помним пушкинское «не дай мне бог сойти с ума». Только вот люди разных эпох под безумием понимали нечто совершенно разное. Знаменитый французский философ Мишель Фуко целую книгу по этому поводу написал, так и называется – «История безумия в классическую эпоху». Я на такой фундаментальный труд не замахнусь, конечно, но как понимали и как показывали художники безумие в разное время, вам быстренько расскажу.
Античность: безумие приходит извне
Для античного человека безумие – всегда что-то внешнее, что-то проникшее в человека снаружи. Безумие не гнездится глубоко в душе, не прячется в темных уголках сознания, чтобы прорваться оттуда в момент слабости. Безумие – нечто насланное, обычно демонами, реже – Богом.
Аполлон насылает безумие на царя Эдипа, Гера — на Геракла, Дионис — на женщин-вакханок. Именно последний вариант описывает Еврипид в самой кровавой и безысходной своей трагедии «Вакханки». Под воздействием чар Диониса, объятые безумной яростью и наделенные сверхчеловеческой силой, вакханки разрывают собственных родственников. Их предводительница несет на шесте голову мужа, уверенная, что это голова льва. В конце чары спадают с нее, и она видит…
Не удивительно, что лучшее в истории античного искусства изображение исступленного безумия – тоже Вахканка, или Менада. «Менада – в переводе «безумная». Скопас, автор работы, совершил настоящий прорыв, закрутив тело вакханки по спирали. Пусть сохранность оставляет желать лучшего (ни рук, ни ног у женщины нет), но мы чувствуем, какой безумной энергией переполнена ее немилосердно вывихнутое тело.
Средние века: безумие греха
Как ни странно, Средневековье практически не знает безумия как болезни. Для средневекового европейца понятия «безумие» и «грех» максимально близки. Безумны ростовщики, дерущие с ближних проценты; безумна хитрая жена, усыпившая бдительность старого муженька и отправившаяся ночью искать любовных приключений с молодым кавалером.
С обыденной точки зрения ничего сумасшедшего в них нет, наоборот: люди эти проявляют хитрость и житейскую хватку. Однако для достижения мелких, сиюминутных удовольствий они пятнают грехом свои бессмертные души. Они меняют временное на вечное, ничтожное на важнейшее. Что это, как не признак безумия?
Именно поэтому «Корабль дураков» Босха мы бы сейчас скорее назвали «Кораблем грешников». Действительно, Босх изображает скорее разнузданность и разврат. Мы не ставим знак равенства между развратом и глупостью, Босх — ставит.
Другой пример – знаменитая «Безумная Грета» Питера Брейгеля. Безумная Грета – персонаж народного фольклора, одержимая алчностью женщина, готовая штурмовать даже врата ада, чтобы утолить свою жажду золота. Безумие у Брейгеля приобретает всемирный масштаб: все погрязли во грехе, все лишились разума.
Новое время: запертое безумие
Мишель Фуко пишет о Новом времени как об эпохе великой изоляция. В это время взгляд на безумие меняется: оно признается болезнью, имеющей физиологическую природу. В теле, в мозгу безумца что-то сломалось; оно функционирует неправильно.
Безумец должен быть изолирован от общества, как должен быть изолирован любой опасный больной. Возникают лечебницы для умалишенных, возникает практика изоляции. Понятно, почему в это время безумие из области интересов искусства практически выпадает. Безумец болен, а болезни художников того времени не сильно интересуют, и писать сумасшедших они хотят не больше, чем писать прокаженных, например.
Для безумия остается место в основном в картинах аллегорического содержания. Барочная эпоха воспринимает безумие очень прямолинейно: безумие – это нерациональность, непродуманность человеческого поведения. Пример – картина Рубенса «Аллегория мира»:
В центре показаны плоды мирной жизни, изобилия и процветания. А справа две фигуры, олицетворяющие войну: мужская – Марс, женская – богиня войны Беллона. Впрочем, очень похожая женская фигура может в других мужских композициях быть и Яростью, и Завистью, и Раздором.
Они изгоняются из счастливого мира Рубенса, в котором все устроено разумно и рационально. Мысль проста: война несет несчастье всем, следовательно, воевать безумно, глупо. В разумно устроенном обществе войн быть не должно.
Современность: мы все безумны!
Открытия Фрейда перевернули представление людей о самих себе. Оказывается, в каждом из нас есть несколько как бы отдельных личностей: Эго, Суперэго, Ид. Оказывается, помимо сознания у нас есть еще и подсознание; голова каждого – шкатулка с двойным дном, и в потайной ее части находится такое, что лучше туда даже не заглядывать…
Выходит, что все мы немножечко безумны. Ведь комплексы и неврозы есть почти у всех, по утверждению Фрейда. С одной стороны, сумасшествие, становясь повсеместным, перестает быть таким уж пугающим. С другой стороны, как- то тревожно сознавать, что в тебе есть нечто, о чем ты даже не догадываешься, но что каждый день управляет твоими мыслями и действиями…
Настоящим певцом такого скрытого безумия, присущего каждому, становится Рене Магритт. Оценим его знаменитую картину «Сын человеческий».
Стандартный человек, один из многих, случайная фигура из толпы. Но вместо лица, вместо головы у него яблоко, которое в европейской культуре всегда выступало символом греха. Магритт как бы говорит: вы даже не догадываетесь, что творится в голове вон у того прилично одетого месье, который сидит напротив вас в купе поезда или заказывает перед вами кофе.
Конечно, в этом маленьком очерке я не претендую на полноценное раскрытие темы. О ней ведь можно целые тома написать! Я только хотел лишний раз напомнить: рассматривая картину, на которой изображена любовная сцена, или история о дружбе, или об отчаянии, всегда нужно помнить, что, если мы хотим понять ее правильно, то должны смотреть глазами современника. Потому что для него и любовь, и дружба, и отчаяние могли означать совсем не то, что означают для нас.
P.S.: Кстати, по поводу того, что все мы немножко безумны: я же уже приглашал вас в Литературный клуб, где мы в октябре собираемся читать книгу «Игры, в которые играют люди» Эрика Берна? Книга как раз об этом. Не о безумии, конечно, но о хитростях, иногда безобидных, а иногда и очень даже разрушительных, которые используют люди в повседневной жизни. Используют, чтобы добиваться собственных целей, не всегда полезных, и не всегда этичных; используют, чтобы манипулировать окружающими в свою пользу.
Берн называет это играми. Играми, в которые играют все: я, вы, ваши друзья и соседи. Берн позволяет опознать эти игры – и в своем поведении, и в поведении окружающих; помогает отличать безобидные игры от опасных; а главное – дает инструкцию, как эти игры прерывать. Если интересно присоединиться к обсуждению книги в Литературном клубе, милости прошу по ссылке: https://fun-for-kids.ru/product/litklub/