Битва с улиткой

На полях средневековых манускриптов частно встречаются сценки борьбы рыцаря с улиткой:

 

 

Каков смысл этой битвы рыцарей с улитками? Я не знаю, и никто точно не знает. Значение этих причудливых маргиналий (рисунков на полях) – до сих пор большая загадка для исторической науки.

В данном случае здравый смысл подсказывает, что сцена сражения рыцаря с улиткой – это про трусость. Согласитесь, в каждом языке есть выражения типа: «Молодец против овец» или, наоборот: «Испугался мухи, испугался собственной тени». Рыцарь, который сражается с улиткой — из той же области.

Но это все на уровне здравого смысла; а наука все-таки любит оперировать фактами, аргументами, доказательствами.

В статье, которая мне недавно попалась, исследователь вполне резонно начинает с предложения: «Давайте посмотрим, что у нас есть в текстах. Что средневековая литература говорит про сражения с улитками?».

Выясняется, что довольно много. Во многих текстах возникает этот образ. И как правило, в этих текстах речь идет не просто о рыцарях, а о представителях совершенно конкретного народа – ломбардцах.

Есть, например, целая сатирическая поэма по этому поводу. Так и называется: «Ломбардец и улитка». В ней ломбардский воин встречает улитку, жена отговаривает его связываться с этим чудовищем, но муж ее не слушается, вступает с улиткой в единоборство и отважно побеждает. Вот иллюстрации к этой поэме: видно, что воин хочет на улитку броситься, а женщина его отговаривает.

 

 

Тут возникает резонный вопрос. Во-первых, почему так не любили ломбардцев, что над ними постоянно смеялись? И почему они все-таки сражаются именно с улиткой, а не с зайцем, не с жуком, не с червяком? Мало ли зверей, которые могут выступать, как нелепые соперники?

Сложнее всего, как ни странно, ответить на вопрос, почему именно улитка. Тут можно только опять-таки призывать на помощь здравый смысл, а он подсказывает, что улитка – своеобразный рыцарь в мире насекомых (точнее, моллюсков). Согласитесь, ее панцирь похож на рыцарские доспехи, а рожки немного напоминают выставленное вперед копье.

 

 

Я думаю, тут получается забавная игра образов: улитка – это рыцарь-моллюск, против него выступает рыцарь-человек. Это лишь догадка, но мне она нравится.

Что касается того, почему ломбардцев не любили, тут тоже все понятно. Дело в том, что эти изображения с улитками возникают примерно в одно и то же время – в самом конец XIII века. А это эпоха, когда начинается активная торговая деятельность ломбардцев во Франции и в нынешней Бельгии. Они основывают там торговые фактории, а кроме того,  активно занимаются ростовщичеством, что многим сильно не нравится.

Кстати, если читали «Проклятых королей» Мориса Дрюона, там как раз один из главных героев — ломбардский купец-ростовщик, которого тоже жутко не любят. Ломбардец – почти ругательство.

Осталось разобраться, почему ломбардцев обвиняли именно в трусости. Ведь есть много других грехов. Можно было бы их представить пьяницами или распутниками, например. Но нет, именно трусами их обычно представляют. Почему?

Как ни странно, и для этого объяснение нашлось. Дело в том, что было в истории одно полулегендарное событие, о котором тем не менее в Средневековой Европе хорошо помнили. Произошло оно еще в VIII веке.

В это время в Италии хозяйничали племена лангобардов, от названия которых и происходит название Ломбардия. Эти лангобарды сильно досаждали Римским Папам, и в какой-то момент Римский Папа Адриан II призывает в Италию французского короля Карла Великого, чтобы он призвал варваров к порядку.

Карл Великий действительно совершает в Италию поход, и не один. Раз за разом он объясняет лангобардам, что они сильно неправы, и в итоге всех его усилий в 800 году нашей эры – легко запомнить! – Папа Римский его коронует императорской короной: важное политическое достижение.

Но вот поход 772 года проходит очень странно. Войско Карла сталкивается с войском лангобардов; они стоят в поле друг напротив друга, уже все готово к рыцарской потехе, и внезапно по совершенно непонятным причинам лангобарды срываются с места и убегают, не вступая в бой.

Это событие запомнилось; была со временем создана поэма о «лангобардской панике». Внезапная и совершенно необъяснимая трусость лангобардов перед лицом Карла Великого в историю вошла.

В итоге, видимо, этот сюжет трансформировался в образ ломбардца – потомка лангобардов, который вступает в поединок с «достойным» противником – улиткой.

P.S.: Рассказал я вам все это — и нахлынули на меня мысли: какая это все-таки забавная штука — гуманитарная наука!

Посудите сами.

Чтобы разобраться в вопросе о происхождении образа борьбы рыцаря с улиткой, нужно было потратить огромное количество сил. Представьте, какое количество источников было проработано, сколько текстов было просмотрено! Как минимум, оцените филологическую подготовку человека, который этими исследованиями занимался: ведь ему нужно привлекать тексты на латыни, на итальянском, на средневековом французском…

На что эти силы и время потрачены? На решение очень мелкого, частного, маргинального вопроса, который в буквальном смысле обитает где-то на полях истории и интересен очень узкому кругу людей.

Но к счастью, люди, которым такие вещи интересны – есть. Подозреваю, что и вы – раз это дочитали – из их числа.

Если это так, то, во-первых, спасибо, что вы есть: без вас давно бы я перешел на исключительно макаронно-картофельную диету.

А во-вторых, моя новая книжка «Читаем «Имя розы» вместе» написана специально для вас. Ведь в романе Эко речь идет как раз о подобных тонкостях средневековой культуры. А моя «книга о книге» помогает оценить всю глубину текста Эко, понять все намеки, вскрыть все подтексты.

Вот вам ссылка на мою книгу. Пройдите, посмотрите описание; уверен, что вам будет интересно.

https://vk.cc/cfbGn8