Что будет, если я приглашу Вас вступить в секту, которая появилась в лондонском кабаке в 1717 году? А если я позову Вас в элитарную тайную организацию, к которой принадлежали Леонардо да Винчи, Боттичелли и Пуссен? Обычно этот вопрос я задаю во время экскурсии «Масонский Петербург». Дэн Браун хорошо понял маркетинговую стратегию масонов и потому секрет Марии Магдалины охраняли не только швейцарский банкир и научный сотрудник Лувра, но и величайшие художники в истории. Охраняли так, что оставили массу намёков на эту тайну в своих произведениях. Стоит лишь приглядеться…
Лишь только профессор Лэнгдон увидел мёртвого Соньера, он всё понял.
«– «Витрувианский человек»! Соньер умудрился создать копию знаменитейшего рисунка Леонардо да Винчи в натуральную величину. С анатомической точки зрения для тех времен этот рисунок был самым точным изображением человеческого тела. Прославленный набросок состоял из абсолютно правильного круга, в который да Винчи вписал обнаженного мужчину… и руки и ноги у него были расставлены в точности как у трупа. Да Винчи. Лэнгдон был потрясен, даже мурашки пробежали по коже. Именно этот круг и стал недостающим и решающим элементом головоломки. Женский символ защиты – круг, описывающий тело обнаженного мужчины, обозначал гармонию мужского и женского начал».
Жаль, что ни Лэнгдон, ни Дэн Браун никогда не видели настоящий рисунок Леонардо да Винчи. Тогда бы они знали, что именно обозначает «абсолютно правильный» (интересно, а какой ещё бывает) круг, в котором находится «самое точное для тех времён изображение человеческого тела» (Микеланджело, Тициан и другие художники Высокого Возрождения заинтересованно перевернулись в гробах — чем «Давид» или «Святой Себастьян» с анатомической точки зрения хуже «Витрувианского человека»?)
Итак, если бы герои романа и его автор видели настоящего «Витрувианского человека», они бы знали, что это изображение выполнено на одном из многочисленных листов т.н. «Дневников Леонардо» (всего их насчитывается около 13 тысяч) и снабжено исчерпывающим комментарием:
«Человеческое тело так устроено природой, что лицо от подбородка до вершины лба и нижнего края волос составляет десятую часть от всего роста; ладонь от запястья до кончика среднего пальца — столько же, голова от подбородка до макушки — восьмую часть, а с шеей и плечами от вершины груди до нижнего края волос — шестую…» и т.д.
Речь идёт о пересказе I главы 3й книги Витрувия «Об архитектуре». Витрувий — римский архитектор I в. до н.э., который суммировал опыт античного зодчества. Он продемонстрировал, что основой архитектуры являются точные пропорции и пришёл к выводу о том, что идеальные пропорции зданий должны соответствовать пропорциям человеческого тела.
Изображали витрувианские пропорции при помощи подобных диаграмм в эпоху Возрождения весьма часто. Чего стоит только т.н. «Пентаграмма Агриппы», созданная крупнейшим эзотериком и магом того времени.
Однако Леонардо позволил себе не только представить эти пропорции визуально, но и поспорить с Витрувием.
Римский архитектор заявлял, что тело человека настолько совершенно, что вокруг него можно построить как круг, так и квадрат с центром на уровне пупка. Леонардо, не приняв это на веру, подробно измерил нескольких людей и пришёл к выводу, что круг и правда можно построить с центром в пупке, а вот квадрат — только изменив положение конечностей и с центром на уровне лобка.
Итак, «Витрувианский человек» — совершенно ясная и прозрачная иллюстрация античного текста с дерзким приглашением к дискуссии. Ни о какой мистике, женском начале, гармонии полов здесь речи не идёт.
Но, может быть, при анализе прочих произведений Леонардо Дэн Браун ближе к истине? Ведь, как мы помним, поза Витрувианского человека, которую принял умирающий Соньер, была лишь указанием на куда более известное произведением да Винчи — «Джоконду», также известную как «Мона Лиза».
В отношении «Джоконды» Дэн Браун действительно совершил художественный подвиг. Нелегко было столько написать об этом интереснейшем произведении искусства и не сделать ни одного (!) корректного наблюдения. Итак:
Дэн Браун: «Мона Лиза» стала знаменита потому, что являлась наивысшим достижением Леонардо да Винчи как живописца.
На самом деле: «Мона Лиза» стала известна потому, что однажды понравилась Наполеону и потому император забрал её из Лувра в свою спальню, затем она оказалась в центре нескольких известных в XIX веке литературных произведений, в том числе, пьесы Жюля Верна, затем была украдена из музея, а по возвращении стала объектом массового экспериментирования художников-авангардистов. До XIX «Мона Лиза» была известна только узкому кругу любителей живописи.
Дэн Браун: Леонардо утверждал, что «Мона Лиза» — самое возвышенное изображением женской красоты его кисти
На самом деле: У нас нет никаких данных о том, что художник или его современники выделяли эту картину из прочих женских образов, созданных Леонардо
Дэн Браун: «Мона Лиза» — это мистическое слияние двух начал, мужского и женского
На самом деле: Тридцать лет назад американский искусствовед Лилиан Шварц продемонстрировала, что методами компьютерной графики можно наложить половину лица неизвестного старика с одного рисунка Леонардо на Джоконду.
Тогда это казалось эффектным, тем более, что рисунок считался автопортретом художника. На сегодняшний день версия автопортрета опровергнута, ну а что касается фоторедактора… Сбрейте бороду Николая II и Вы получите Дмитрия Медведева. Может быть, это говорит ли нам о тайном единстве и гармонии всех глав государств нашей страны?
Дэн Браун: Название «Мона Лиза» — анаграмма выражения «Амон и Исида»
На самом деле: Это настолько гениальное открытие, что достойно подробного анализа. Посмотрим, как именно Дэн Браун пришёл к этой поистине потрясающей находке:
«А известно ли вам, кем была партнерша Амона? Египетская богиня плодородия. Как ее звали? Аудитория молчала. – Изис, или Исида, – сказал Лэнгдон и взял кусок мела. – Итак, у нас имеется бог-мужчина, Амон. – Он написал на доске ото слово. – И богиня-женщина, Изис. В древности ее имя египтяне отражали пиктограммой, которую можно прочесть как Л’ ИЗА. Лэнгдон дописал и отступил на шаг от доски. АМОН Л’ ИЗА – Ну, смекаете, что у нас получилось? – спросил он. – Мона Лиза… святый Боже! – ахнул кто-то»
Даже не знаю, что тут и сказать, потому что
— Исида не была богиней плодородия
— Исида не была партнёршей Амона
— Имя Исиды обозначалось в иероглифике не пиктограммой, а двумя морфографемами и одной идеограммой. Морфографемы изображали трон и хлеб, идеограмма — яйцо
— Эти морфографемы читаются как «Исет». Как «Л’ ИЗА» они не могло читаться ни одно слово египетского языка, потому что египтяне не отображали на письме звук «л».
— Даму, изображённую на портрете звали Лиза дель Джокондо, что безусловно продемонстрировано рядом параллельных источников. Мона — это вообще не имя, а обращение: «моя госпожа», «сударыня».
Так что я тоже восклицаю «святый Боже!». И перехожу к следующему произведению Леонардо, упомянутому в романе. Это «Мадонна в скалах»:
«на картине должны были быть изображены Дева Мария, младенец Иоанн Креститель, ангел и младенец Иисус. Сколь ни покажется странным, но на картине художника вопреки привычным канонам именно младенец Иоанн благословлял Иисуса… а Иисус полностью ему подчинялся! Мало того, Мария держала одну руку высоко поднятой над головой младенца Иоанна, и жест этот выглядел угрожающим. Пальцы походили на когти орла, готовые впиться в чью-то невидимую голову. И наконец, там присутствовал еще один пугающий образ: находившийся прямо под хищно согнутыми пальцами Марии Уриель словно намеревался ребром ладони отсечь эту невидимую голову, попавшую в когти Девы Марии».
После прочтения этого текста Ваш покорный слуга тут же в страхе бросился рассматривать картину Леонардо да Винчи. Из-за плохого чувства, что у автора «Кода да Винчи» оказалась какая-то другая «Мадонна в скалах», чем у всех остальных.
Но нет, оказалось, что со мной и со всеми остальными всё в порядке. Не в порядке — с Дэном Брауном. Он по старой доброй традиции перепутал примерно всё. Кроме одного: живописный канон действительно предполагал, что младенец Иисус благословляет младенца Иоанна. Что, собственно, сидящий младенец Иисус и делает, а сложивший руки в молитвенном жесте младенец Иоанн стремится к нему. То есть Дэн Браун просто спутал двух младенцев!
Пойдём дальше. Сложно сказать, почему согнутые пальцы Девы Марии показались Дэну Брауну хищными, но согнуты они безусловно над головой Христа, а вовсе не Иоанна и не ангела Уриэля.
Ангелу же весьма затруднительно отсечь ребром ладони некую невидимую голову, потому что ладонь у него согнута в кулак с выставленным указательным пальцем.
В итоге появляется сильное ощущение, что автор рассматривал низкокачественную и очень маленькую репродукцию «Мадонны в скалах» с комментарием очень пьяного экскурсовода. Иначе непонятно, как можно спутать двух младенцев и принять палец за ладонь.
Но Дэн Браун на этом не успокаивается и находит тот же жест (пальца? ладони?) на знаменитой «Тайной вечере». Этим жестом апостол Пётр собирается отсечь голову Марии Магдалине. А на самом деле? Впрочем, боюсь, Вас утомить своей писаниной: давайте-ка лучше я об этом расскажу.
Ну вот и всё о живописи Леонардо в романе «Код да Винчи». Будь Вы Дэном Брауном и создавай Вы интеллектуальный детектив, на каких мистических деталях таинственных произведений искусства Вы бы сосредоточили своё внимание? Жду Ваших ответов здесь: https://vk.com/wall-196134796_10743