Что-то мне подсказывает, что при слове «Василий Поленов» у вас в памяти сразу всплывают «Московский дворик» или «Бабушкин сад»: интуитивно понятные, простые, за душу берущие картины. А между тем Поленов был еще и классицистом масштаба Брюллова или Александра Иванова. И огромное полотно «Христос и грешница» в Русском музее — тому доказательство.
Библейская история вам хорошо знакома: фарисеи приводят к Христу взятую в прелюбодеянии грешницу, которую по закону Моисея должны побить камнями. В этом акте Христу и предлагают принять участие. Предложение с подвохом: если Христос откажется, получается, что он идет против древних религиозных установлений, и это должно его дискредитировать в глазах народа. Если согласится, поимеет проблем с римскими властями, которые такой самосуд не одобряли.
Христос на предложение покарать грешницу дает знаменитый ответ: «Пусть первым бросит в нее камень тот, на ком нет греха». Палачи расходятся…
Христос — нетрадиционный, с короткими волосами, из-за которых сам Третьяков пенял Поленову, но художник упрямо стоял на своем — в картине есть.
Есть совсем молоденькая, испуганная грешница. Есть фанатичный, суровый, прямой, как палка для битья, фарисей.
Но если вы думаете, что значимые персонажи на этом заканчиваются, вы глубоко ошибаетесь. Картина Поленова как раз уникальна тем, что задумывалась как своего рода коллективный портрет Нового Завета. Поленов здесь собрал самых разных библейских персонажей, которые в Библии вместе не упоминаются, но на картине их свела фантазия художника.
Позже один из друзей Поленова написал приличных размеров брошюру, в которой он объясняет, кто есть кто в картине. И вот за это я всегда на своих экскурсиях Поленова отечески журил. Ведь хорошая картина должна быть самодостаточной: образованный зритель должен иметь возможность, не обращаясь к справочным материалам, разобраться, что изображено. А если для полноценного восприятия картина требует еще и печатного комментария, то это уже получается гибрид какой-то нежизнеспособный.
А без комментария даже хорошо знающий библейские тексты человек вряд ли сможет узнать здесь всех персонажей.
Вот, например, Симон Киринеянин. В Библии упоминается он только один раз: когда Христос несет крест на Голгофу, силы в какой-то момент оставляют его, и солдаты вырывают из толпы случайного прохожего, приказывая ему помочь осужденному. Это и есть Симон. Иногда художники изображали его полным сострадания старцем, который пытается облегчить последние земные часы Христа. Так поступил, например, Тициан:
Но гораздо чаще Симон оказывается случайно попавшим «под раздачу» прохожим, который помогает Христу нехотя. Единственная его мотивация — не огрести от солдат самому. Вот пример, французская средневековая миниатюра:
У Поленова Симон проезжает мимо разыгрывающейся сцены на осле (на самом деле, именно осел — главная «звезда» картины: ведь где бы вы ни стояли, он всегда будет смотреть на вас! Увы, чтобы почувствовать на себе вездесущий взгляд осла, нужно идти в Русский музей; на фотографии эффект пропадает).
И да, у художника получается изящный намек: как в этот раз Симон оказывается рядом с Христом лишь в роли случайного зрителя, так и следующая их встреча будет случайной. Но не каждый, согласитесь, этот тонкий намек сможет уловить.
Другой пример: евангелист Марк. У Поленова это подросток, буквально лет пятнадцати, сидящий на каменной ступени за спиной Христа. Он склонил голову и внимательно прислушивается к словам учителя, однако видно, что в число его учеников он еще не входит. Почему Поленов изображает его именно так?
Чтобы в этом разобраться, нужно сначала устранить некоторую путаницу в понятиях. Евангелист Марк, напомню, был еще и апостолом, но не от двенадцати, а от семидесяти. Слово «апостол» в буквальном переводе означает «посланник». Иными словами, апостол — это человек, выбранный Христом для распространения учения. Все мы помним двенадцать апостолов, но не все помним, что незадолго до смерти Христос выбирает еще семьдесят учеников, которые после его распятия должны отправиться в разные концы земли, чтобы распространять новую веру. Их и называют, во избежание путаницы, апостолами от семидесяти. К их-то числу Марк и принадлежал.
Чувствуете теперь, как все изящно получается у Поленова? Его Христос еще не подошел к концу своего земного пути. А значит, Марк, присоединившийся к его ученикам перед самой смертью Христа, еще должен быть совсем молодым, подростком. Но он уже интересуется новой проповедью, уже внимательно прислушивается к словам Иисуса.
Ну и последний пример: Никодим. Согласно евангелию от Иоанна, он был фарисеем, тайно уверовавшим в проповедь Христа, но опасавшимся это показывать. Однажды Никодим ночью является к Христу, и они говорили о тайнах царствия небесного. Вот как эту беседу изобразил голландский художник:
А у Поленова Никодим стоит поодаль от Христа, под деревом, закрыв лицо плащом. Он достаточно близко к Иисусу, чтобы слышать его слова, но и достаточно далеко, чтобы никто не принял его за одного из учеников этого странного проповедника. Да и лицо свое он тщательно скрывает.
Есть у Поленова и другие персонажи: бедная вдова, благодаря которой появилось выражение «внести свою лепту»; Иуда, предавший Христа. Но я не хочу слишком растягивать сегодняшнюю статью. Мысль моя, думаю, ясна: даже хорошо образованному зрителю разобраться в картине без подробного комментария не удастся.
И вот сел я сочинять детскую лекцию – и задумался: а может, это не недостаток, а достоинство? Может, замысел Поленова и заключался в том, чтобы показать: даже неискушенный в библейских штудиях зритель сможет посмотреть на картину — и все в ней понять правильно?
Например, взглянет он на едущего мимо Симона – и вспомнит, что многие люди в жизни постоянно мимо проходят. Проходят мимо замерзающего на снегу котенка, проходят мимо упавшего на землю человека («а, пьяный наверняка, чего с ним возиться!»). Проходят мимо новых знаний, новых возможностей. И даже оказавшись возле Учителя, слова которого изменят мир, такой человек лишь с ленивым любопытством скользнет по нему взглядом – и поедет дальше по своим делам.
Или взглянет зритель на чутко внимающего Христу подростка — и вспомнит, что сам Христос велел: не мешайте детям приходить ко мне. А возможно, задумается о том, что учение Христа было таким простым и понятным, что даже дети могли его слушать.
Наконец, посмотрят он на завернувшегося в плащ под деревом Никодима — и спросит себя: а когда в последний раз я открыто стоял за правду? Когда в последний раз не испугался сделать то, что считаю правильным?
Смотрите, как интересно получается: все имена, все фактические подробности из картины пропали, но уроки, которые преподносят зрителю герои Поленова, остались теми же! Так не было ли с самого начала замыслом Поленова написать картину, которую можно воспринять на двух разных уровнях, но выводы в обоих случаях сделать одинаковые?
Насчет замысла Поленова — это лишь моя догадка. Но пожалуй, в детской лекции я это так и объясню: каждую картину можно воспринять как бы двумя разными парами глаз. Одному человеку важно понимать, что именно изображено, о чем говорит та или другая деталь. А другому достаточно посмотреть на картину и просто представить, что чувствует каждый ее герой, вжиться в происходящее. Оба способа хороши, но лучше всего, когда умеешь воспринимать живопись одновременно и сердцем, и умом.
Да, пожалуй, именно так я это в лекции и объясню. Пазл сложился)