Итак, несколько столетий назад два друга, нейрохирург и программист, швед и кореец, разработали технологию, которая позволяет вечное существование мозга в специальном боксе, который в нашем Отечестве быстро получил прозвище «банка». Весьма оперативно в «банки» переехала вся общественная элита и разделилась на «таеры» (от англ. tier, «уровень») – в нашем Отечестве обитателей баночных таеров логично прозвали «банкирами». Таеров восемь – банкиры живут в разных по качеству симуляциях реальности – от весьма примитивных до непредставимых по степени испытываемого блаженства. Банкиры нижних таеров вполне могут умереть, правда, нескоро – ведь контракты на хранение мозга заключаются на определённый срок. Уничтожение мозгов нижнего таера под музыку Бетховена происходит публично и становится источником немалого удовольствия для жителей физического мира, в котором смерть – явление столь же обычное, как и в наши дни. Физический мир, антагонистичный банкирам, необходим, чтобы обслуживать хранилище «банок»– где-то глубоко под землёй в Неваде.
Владеет всей системой обслуживания банок, а, следовательно, практически, всем миром, компания «Transhumanism Inc» (именно так называется роман), которой владеет Атон Гольденштерн. Он и есть тот самый швед, создавший технологию банок. В шутку с товарищем-корейцем они взяли псевдонимы Розенкранц и Гильденстерн, восходящие через абсурдистскую трагикомедию британского драматурга Тома Стоппарда к шекспировскому «Гамлету». Гильденстерн выкупил свою долю «Transhumanism Inc» у Розенкранца и тщеславно переименовался в Атона Гольденштерна. Поскольку Атон – египетский бог Солнечного диска, а Гольденштерн в переводе «золотая звезда» – поговаривают, что Гольденштерн действительно является солнцем в симуляциях банкиров.
Что касается физического мира, здесь у каждого человека есть мозговой имплант и ошейник, т.н. «кукуха», поскольку предназначен для считывания QQ-кодов. QQ-коды имеет каждый человек, каждая идея, каждый предмет. Информацию о них «кукуха» передаёт на мозговой имплант, который «подсвечивает» отдельные объекты, актуализируя их для человека, делая их эмоционально приятными и потому привлекательными. Обычно эта «подсветка» всего обоснована коммерчески – оплаченной рекламой товаров, но иногда связана и с другими факторами – например, политикой.
Несмотря на политические трения, жизнь в Добром Государстве в общем течёт спокойно и размеренно. Обществу удалось преодолеть два главных вызова «карбоновой» эры: деградирующей экологии и искусственного интеллекта. Запрещены компьютеры высокой мощности и двигатели внутреннего сгорания – люди вновь пересели на лошадей и телеги. Но ни о каком откровенном тоталитаризме и речи нет – жители с удовольствием носят импланты, гордятся модными кукухами, слушают крэперов, критикующих всё вокруг, внимают кометическим влиятельницам и мечтают избежать смерти при помощи переселения в банки, что, правда, удаётся единицам – ведь это недёшево, а те, у кого есть деньги и так уже в банках. Всю грязную работу за них делают «хелперы», проще говоря, «холопы» – клонированные люди, у которых отсутствует личность, зато такие счастливые, что от беспрерывного счастья их мозг сгорает примерно за 10 лет.
Всё это мы узнаём из первой же новеллы «Трансгуманизма». Туда же умещается и весьма непредсказуемый сюжет о лицеистке Маше, которая неожиданно для самой себя становится избранницей Атона Гольденштерна и гибнет вместе с ним, разбившись о дно шахты. В итоге текст «Гольденштерн- всё» оказывается слишком плотным, перенасыщенным информацией и тяжело воспринимаемым, особенно на первых страницах.
Мы этой ошибки Пелевина повторять не будем и займёмся сюжетом в следующий раз (так что, если Вы до сих пор первую новеллу не дочитали – нужно сделать это к пятнице). Ну а пока предлагаю обсудить мир, созданный Пелевиным. Глупо задавать вопрос о том, насколько он реалистичен – ужас произведения в том и состоит, что он более, чем реалистичен. Гораздо реалистичнее, чем многие произведения научной фантастики, хотя ни Пелевин, ни постмодернизм никогда не стремились пожать лавры этого жанра. Так что я задам другой вопрос: почему всё-таки мир, описанный Пелевиным не выглядит мрачной антиутопией вроде построений Оруэлла, Хаксли и Замятина? Что в мире «Трангуманизма» невероятно, что позволяет улыбнуться над ним и усомниться в правдоподобности такого будущего? Жду Ваших ответов здесь: