Сейчас расскажу, о чем. Но сначала – вопрос: вам знаком этот персонаж? На которого горшок помоев выливают?
Уверен, что да. Эту высоченную залысину и вдавленную переносицу ни с кем не спутаешь. Перед нами – Сократ.
Как древнегреческий мудрец оказался в таком сомнительном положении – отдельная история, на которую сейчас, увы, у нас нет времени. Для сегодняшней статьи важна лишь одна мысль Сократа. Мысль, с которой немало пришлось повозиться европейским философам.
Вот она:
люди совершают дурные поступки – лгут, предают, насилуют и убивают – только потому, что не видят собственного ущерба от них.
Логично ведь, правда? Никто не станет действовать себе наперекор, никто не станет вредить себе сознательно. Значит, достаточно открыть людям глаза на природу греха, который всегда саморазрушителен, и они исправятся. Вот рецепт всемирного счастья. За работу, товарищи!
И на протяжении сотен лет европейские художники пытались в своих работах эту мысль до зрителя донести. Порой – гениально.
Давайте просто посмотрим на традицию изображения пороков в искусстве. Начнем с простого: гнев. Босх его изображает в виде драки двух маргиналов перед кабаком. Выглядит жалко и отталкивающе. Смотришь – и сразу понимаешь, что не хочешь оказаться на их месте.
Еще один «простой» для художника грех – обжорство. Обжору достаточно высмеять, показать нелепым и мерзким. И не только его самого: у того же Босха к папе-ненажоре бежит молодой, но уже далеко не маленький его сынок, требуя добавки. Присмотритесь: мальчик встал с горшка, но, видимо, поторопился, на что указывает пятно на его штанах. Юмор не сказать чтобы тонкий, но для средневекового зрителя – в самый раз.
А как отвратить людей от гордыни? Можно пойти по простому пути и напомнить: гордыня ведет в ад. И снова Босх: его женщина в приступе самолюбования не может оторваться от зеркала:
Но мы, внимательные зрители, заметим то, чего дамочка не замечает: держит зеркало сам дьявол!
Однако именно гордыня стала грехом, на котором художники стали испытывать более тонкие подходы. Для начала этот грех получил постоянного спутника – павлина. Очень логично: мы же до сих пор говорим: «Иш, как хвост распустил!»
Но важнее другая традиция: изображать гордыню в виде всадника, которого горячий конь сбрасывает на землю. Помните барельеф, с которого я начал? А вот еще один пример:
Тут уже есть отчетливый моральный урок: не заносись высокого, ведь падать будет больно! Гордыня толкает людей на необдуманные поступки, в этом ее опасность. Это отлично понимали и создатели Дворца Дожей в Венеции, украсившие одну из колонн таким вот изображением:
Казалось бы, рыцарь должен быть позитивным персонажем: рыцарь – это крестоносец, странствующий воитель, защитник угнетенных… Но не этот. И его рогатый шлем, и щит с демонической мордой указывают, что если он и стремится куда-то с обнаженным мечом, то цели его – не благие, и до добра не доведут. В таком толковании убеждает и надпись: с одной стороны – Superbia, то есть гордыня; с другой — preesse volo, то есть «желаю быть большим». Перед нами – «достигаторство», но порочное и разрушительное.
А теперь мы подходим к моим «любимым» грехам. Именно в их изображении художники обычно достигали наибольшей философской глубины.
Первый – disperacio, отчаяние. Состояние, когда человек теряет всякую надежду, всякую веру в торжество справедливости. К чему это ведет? К отказу от жизни, конечно. Именно Отчаяние, на мой взгляд – самая сильная из фресок Джотто с изображением пороков:
А вот самая удачная, самая, я бы сказал, глубокая фреска того же цикла – Invidia, Зависть. У Джотто это женщина с огромными ушами; ноги ее пылают, а изо рта вырывается змея. Вырывается лишь для того, чтобы тут же, изогнувшись, ее же ужалить:
Расшифруем: большие уши намекают на постоянное и болезненное внимание к окружающим: «А откуда у него такая машина? А на какие шиши она Кипр полетела?»
Огонь под ногами – постоянное внутренне беспокойства, которое не отпускает завистника.
Но главное – змея. Это действительно глубокая мысль! Джотто показывает, что зависть – саморазрушительна, что она всегда атакует того, кто в нее впал. И разве он не прав? Зависть тревожит, портит настроение, злит, раззадоривает… и не ведет ни к чему. Сколько вы видели в жизни злобных моралистов, готовых с ног до головы облить грязью успешного человека, но не готовых создать ни малейшего зазора между своим седалищем и диваном? Я – много. Вот если бы они свою энергию пустили в продуктивное русло…
Увы: зависть – это не про действия. Она не вдохновляет. Зависть – это бессильная злоба, которая иссушает и обессиливает.
На мой взгляд, гениально эту особенность зависти выразил скульптор Джусто Ле Курт. Вот его Invidia:
Змеи к семнадцатому веку стали ее традиционным атрибутом; но важно, что у Джусто они впиваются в ее собственную грудь! А грудь эта – высохшая, как бы выжженная тем внутренним огнем, что не дает завистнику покоя.
Красиво. Глубоко. Но… есть ли толк от всего этого?
Помните, с чего я начал статью. «Объясним людям, что причиняя зло другим, они ранят самих себя, и зло прекратится» — провозгласил Сократ. И вот десятки талантливых, тонких и мудрых художников раз за разом пытались открыть людям глаза. Делали это мастерски и убедительно.
И как, помогло? Стал мир лучше?
Значит, одного знания недостаточно. Чтобы бороться с собственными пороками, которые подтачивают нас изнутри, нужно что-то еще.
И надо вам сказать, что уже во времена Сократа были люди, понимавшие это. И даже методы они разрабатывали.
Но это уже другая история…