Блог

Особенности иконографии одной известной дамы

И дама эта, надо вам сказать, возникает иногда в самых неожиданных местах… Вот она, например, например, на картине итальянца Андреа Мантенья: Да нет, не на троне. На троне, ясное дело, Мария, о речь не о ней. И не в правом нижнем углу. Там приютилась Елизавета, мать Иоанна Крестителя. А рядом – и сам Иоанн, как обычно, с крестом в руках, а на кресте хоругвь с цитатой из его же проповеди: «Ecce agnus Dei» - «Се есть агнец Божий» А где же тогда наша героиня? А на подножии трона. Присмотритесь: это же Ева! И изображена она там не случайно. Помните, в одной из предыдущих статей мы говорили о средневековой богословской концепции, согласно которой некоторые события из ветхого завета могут прообразовывать события новозаветные? А ветхозаветные персонажи могут служить параллелями, или типами, как это тогда называлось, персонажей из Нового Завета? Ева, изображенная в основании трона Богоматери, как раз эту логику и иллюстрирует. Причем делает это неочевидным, и оттого только более изящным, образом. С одной стороны, считать Еву прообразом Богоматери есть все основания. Ева – общая матерь человечества; через нее все мы получили жизнь. Мария, приведшая в мир Спасителя – вторая наша общая мать; через нее все люди получили шанс на жизнь вечную. Но Мария не только подобна Еве – она ей еще и противоположна. Ева поддается искушению змея, срывает запретный плод и дает его Адаму. Этим она приводит в мир грех и смерть. Мария же дает жизнь Христу, который смывает грех и побеждает смерть. Ева несет погибель, Мария дарит жизнь. Ева начинает эпоху страданий человеческих, Мария – завершает. Выходит, что Мария – это одновременно и Новая Ева, и Ева наоборот. Двойная логика, две символические параллели, которые должны бы друг другу противоречить, но вместо друг друга дополняют. Красиво, правда? И это – не голословные рассуждения. Параллель между Евой

И дама эта, надо вам сказать, возникает иногда в самых неожиданных местах… Вот она, например, например, на картине итальянца Андреа Мантенья: Да нет, не на троне. На троне, ясное дело, Мария, о речь не о ней. И не в правом нижнем углу. Там приютилась Елизавета, мать Иоанна Крестителя. А рядом – и сам

Три заблуждения вокруг Самсона

ЗАБЛУЖДЕНИЕ ПЕРВОЕ: ЛЬВЕНКА ЖАЛКО! Рассказывая детям о подвигах Самсона (а в будущем детском цикле о ветхозаветных сюжетах в искусстве я о них тоже, разумеется, буду рассказывать, и во всех подробностях), мы не задумываясь идет «по накатанной»: Самсон у нас становится добрым богатырем, одолевшим кровожадного хищника. Ведь в сказках всегда так: богатырь – хороший, дракон – плохой; Геракл – защитник людей, Немейский лев – чудовище. И вот мы начинаем расписывать, как откуда ни возьмись на пути Самсона возник огромный лев, как капала пена с его клыков, как плотоядно он заурчал и бросился на героя… А художники подливают масла в огонь! Посмотрите на фреску 15-го века из немецкой церкви: лев здесь – массивный, неохватный: Прошло пятьсот лет – а картинка все та же: немец Франц фон Штюк изобразил льва с такой пастью, что Самсона он мог бы проглотить, не жуя: Художников понять можно: для них эффект – превыше всего. Согласитесь: когда Самсон героически побеждает маленького львенка (как в данном случае), героизм его тоже несколько мельчает: А между тем, именно такой вариант точнее всего передает библейский рассказ! Обратимся к тексту: И пошел Самсон с отцом своим и с матерью своею в Фимнафу, и когда подходили к виноградникам Фимнафским, вот, молодой лев рыкая идет навстречу ему. (Суд.14:5) Увы, мои знания древнееврейского… хотел написать – «скромны», но кого я обманываю? Их просто нет. Однако, насколько мне удалось выяснить, в оригинальном тексте стоит слово, означающее именно львенка. А в латинском переводе, на который ориентировалось все средневековое искусство, стоит «catulus leonis», буквально – «котенок льва». Более того, лев хоть и мал, но не глуп. Поэтому на могучего Самсона он рычит, но не нападет! Зато на льва нападает Самсон: И сошел на него Дух Господень, и он растерзал льва как козленка; а в руке у него ничего не было. (Суд.14:6) Очевидно, речь

ЗАБЛУЖДЕНИЕ ПЕРВОЕ: ЛЬВЕНКА ЖАЛКО! Рассказывая детям о подвигах Самсона (а в будущем детском цикле о ветхозаветных сюжетах в искусстве я о них тоже, разумеется, буду рассказывать, и во всех подробностях), мы не задумываясь идет «по накатанной»: Самсон у нас становится добрым богатырем, одолевшим кровожадного хищника. Ведь в сказках всегда так: богатырь – хороший, дракон –

Икона, которую мало кто понимает

… заявила: «Галя, а что тут такое нарисовано? Домик какой-то на груди..» Галя конструктивного мнения предложить не смогла. А я мог бы! «Во-первых, не нарисовано, а написано; во-вторых, не домик, а врата Иезекиля» - хотел я заметить. Но сдержался. Влезать в чужие разговоры – неприлично. Да и не затем я чуть не увяз в луже на лесной дороге, пробираясь в Кирилло-Белозерский монастырь, чтобы затевать малоприятное общение с незнакомыми людьми. Поэтому решил потерпеть. И терпеть пришлось недолго: Галя и ее спутница сошлись на «чет непонятно, ладно, пойдем ставить свечки», и оставили меня наедине с иконой Неопалимая Купина. Правда, оставили они еще и неприятный осадок. Не странно ли, что я, человек от религии максимально далекий, знаю, что изображено, а они – нет? И не то плохо, что не знают, а то, что узнать не пытаются. И вы можете возразить: вам, Алексей, такие вещи знать по профессии положено. А я не соглашусь. Разве сохранять и ценить собственную культуру – не долг каждого разумного человека? А как сохранять и ценить то, чего не понимаешь? И дело тут не в том, воцерковлен человек, или нет. Я же могу восхищаться сложностью и продуманностью этой иконы, ее глубокой символикой и тонкой богословской программой. Для меня это – произведение высокой культуры, и в этом качестве оно вызывает восторг. Надеюсь, этот восторг я смогу передать слушателям детских лекций о ветхозаветных сюжетах в искусстве. В одной из лекций как раз об этой иконе пойдет речь. «А что же в ней ветхозаветного?» - спросите вы. А как раз лестница, и закрытая дверь, и огонь, изображенные на груди Богоматери. Давайте начнем сначала: название – Неопалимая Купина – отсылает к ветхозаветному эпизоду: Моисей видит несгорающий куст, из середины которого к нему обращается Бог. Вот картина Дирка Боутса, художника эпохи Северного Возрождения, на этот сюжет: Однако на иконе изображен не куст, а

… заявила: «Галя, а что тут такое нарисовано? Домик какой-то на груди..» Галя конструктивного мнения предложить не смогла. А я мог бы! «Во-первых, не нарисовано, а написано; во-вторых, не домик, а врата Иезекиля» — хотел я заметить. Но сдержался. Влезать в чужие разговоры – неприлично. Да и не затем я чуть не увяз в луже

Тест «Семь загадок из римских подземелий»

Сколько греческих букв вы видите на этом изображении? две три четыре пять

Непростой Мельхиседек

Непрост он, только если начать к его изображениям присматриваться. В самом библейском рассказе о Мельхиседеке ничего сложного нет. Книга Бытия, глава 14. Объединенная армия пяти царей нападает на Содом (еще не разрушенный) и угоняет в рабство Лота, племянника Авраама. Авраам, получив об этом известие, тут же вооружает триста восемнадцать рабов – и бросается в погоню. Удача ему сопутствует: Лот освобожден, богатая добыча захвачена. Обыкновенная история для тех времен. И вот, когда Авраам с Лотом возвращаются в Содом, навстречу им выходит тот самый Мельхиседек: и Мелхиседек, царь Салимский, вынес хлеб и вино, – он был священник Бога Всевышнего, – и благословил его, и сказал: благословен Аврам от Бога Всевышнего, Владыки неба и земли; и благословен Бог Всевышний, Который предал врагов твоих в руки твои. (Быт.14:18-20) Что за Салим упоминается в тексте – непонятно; возможно, это второе название Содома; возможно, название другого города, расположенного рядом. Для нас это не принципиально; нам важно, что Библия называет Мельхиседека одновременно царем и священником, причем священником «правильного» бога. Изображений сюжета в искусстве – предостаточно. Вот пример: здесь Авраам одет в рыцарские доспехи, а Мельхиседек – в убор израильского первосвященника, которого в то время еще не существовало. Но сам сюжет узнается безошибочно: Дальше у Авраама с Мельхиседеком начинается характерное для многих культур состязание в щедрости. Авраам предлагает Мельхиседеку десятую часть захваченной добычи. Но тот отказывается: И сказал царь Содомский Авраму: отдай мне людей, а имение возьми себе. (Быт.14:21) Однако Авраам театрально настаивает: Но Аврам сказал царю Содомскому: поднимаю руку мою к Господу Богу Всевышнему, Владыке неба и земли, что даже нитки и ремня от обуви не возьму из всего твоего, чтобы ты не сказал: я обогатил Аврама; (Быт.14:22-23) На том история и заканчивается. Больше мы Мельхиседека на страницах Библии ни разу не встретим. Согласитесь, ситуация вполне обыденная. Житейская даже. Царь города, естественно, приветствует человека, разбившего

Непрост он, только если начать к его изображениям присматриваться. В самом библейском рассказе о Мельхиседеке ничего сложного нет. Книга Бытия, глава 14. Объединенная армия пяти царей нападает на Содом (еще не разрушенный) и угоняет в рабство Лота, племянника Авраама. Авраам, получив об этом известие, тут же вооружает триста восемнадцать рабов – и бросается в погоню.

Босх и еврейское надгробие: странное совпадение

Давайте вернемся в начало нашей мистической истории: вы – в Лиссабоне. Разглядываете «Искушение святого Антония», чуть ли не кончиком носа касаясь картины. И хотя в основном ваше внимание привлекают гротескные демоны, обступившие святого, но и изображения на стене справа вы тоже подмечаете: Как всегда у Босха, они загадочны. Сверху, ясное дело, вручение скрижалей Моисею и поклонение золотому тельцу; тут все понятно. А вот ниже – вручение даров некоему демону, а еще ниже – двое несут гигантскую гроздь винограда… Ну ладно. И вот уже на следующий день вы – в Праге (помните же, в нашей истории вы между европейскими столицами перемещаетесь легко и небрежно). Гуляете по знаменитому еврейскому кладбищу: И вдруг краем глаза вы выхватываете на могильном камне что-то знакомое… Несут огромную гроздь винограда! Как на картине Босха! Только несут ее… медведи? Что за мистика? Какая связь между Босхом – и старым еврейским кладбищем? Каково значение детали? Магический символ? Алхимический шифр? Все это похоже на начало увлекательного романа со средневековыми тайнами, секретными обществами и зашифрованными посланиями… но тут, как всегда, появляется наукообразный Алексей – и рушит весь саспенс. Во-первых, Алексей предлагает разобраться с сюжетом. А в нем ничего загадочного; просто этот ветхозаветный эпизод – не самый яркий, потому и помнят его не все. Дело в следующем: перед вторжением в Ханаан Моисей отправляет гонцов «высмотреть землю». Возвращаются они не с пустыми руками: «и пришли к долине Есхол, [и осмотрели ее,] и срезали там виноградную ветвь с одною кистью ягод, и понесли ее на шесте двое». Кроме винограда, упоминаются еще и гранаты, и много чего другого вкусного. Хорошая земля, надо брать. В средневековом искусстве этот сюжет не слишком часто, но встречается. Иногда гонцов с виноградом прямо на стене дома можно увидеть: Но почему на могильном камне люди заменены на медведей? Видимо, дело в том, что

Давайте вернемся в начало нашей мистической истории: вы – в Лиссабоне. Разглядываете «Искушение святого Антония», чуть ли не кончиком носа касаясь картины. И хотя в основном ваше внимание привлекают гротескные демоны, обступившие святого, но и изображения на стене справа вы тоже подмечаете: Как всегда у Босха, они загадочны. Сверху, ясное дело, вручение скрижалей

Три художника – один сюжет

Итак, вот в двух словах сюжет фрески Рафаэля: [Алексей хитро улыбается] Ну не думали же вы, в самом деле, что все будет так просто? Нет, сюжет я приберегу для окончания статьи! Давайте сначала посмотрим на саму фреску. У Рафаэля, как всегда, все выверенно, вымерено, вычерчено по линеечке. В этом была его сильная сторона: продуманная, структурированная живопись. Да, кому-то такое искусство покажется педантичным; зато все смыслы оно до зрителя доносит без потерь. Мы сразу понимаем, что главное лицо здесь – не всадник, и даже не летящие по воздуху волшебные его спутники; главный – священник на коленях. Ведь идеальная перспектива колоннады указывает именно на него: А еще, даже не зная, какой именно Папа изображен на носилках слева (спойлер: это Юлий II), мы понимаем, что здесь присутствует политическая программа. Справа – волшебный всадник наказывает пока нам неизвестного, но явно нехорошего человека; в центре – священник, по молитве которого, очевидно, чудо совершается; справа – папа Римский, удовлетворенно наблюдающий за происходящим, а может, и подбадривающий всадника жестом. Вывод: и в прошлом, и в настоящем справедливость торжествует по воле и заступничеству церкви. Яснее, проще, логичнее, чем у Рафаэля, изобразить эту сцену невозможно. Поэтому Франческо Солимена, художник уже барочной эпохи, приняв решение ввязаться в живописный спор с Санти, вынужден был идти совсем другим путем. «Я с ним не могу состязаться в правильности, а он со мной – в размахе, в порыве, в живописном натиске; его камерной сцене я противопоставлю бурю фигур, шквал фигур, оглушающий ураган фигур!» - и возникает картина, хранящаяся сейчас в Лувре. Главных героев мы различим не сразу, настолько она загромождена. Да и сюжетом Солимена обращается вольно: если в оригинальной истории (которая ждет вас в конце; не бойтесь, я на забыл о своем обещании) ангелы наказывали святотатца втроем, то у Франческо в дело вступает целое небесное воинство,

Итак, вот в двух словах сюжет фрески Рафаэля: [Алексей хитро улыбается] Ну не думали же вы, в самом деле, что все будет так просто? Нет, сюжет я приберегу для окончания статьи! Давайте сначала посмотрим на саму фреску. У Рафаэля, как всегда, все выверенно, вымерено, вычерчено по линеечке. В этом была его сильная сторона:

Святой Адриан и его наковальня

В сегодняшней истории – три героя: я сам, святой Адриан и ChatGPT. С первым вы знакомы, о втором – могли слышать. А вот третий, возможно, вам до сих пор неизвестен. Поэтому давайте я вас быстренько представлю. ChatGPT – искусственный интеллект, запущенный несколько месяцев назад в открытый доступ и набравший миллион пользователей за пять дней. О его невероятных способностях гудит весь интернет (ну, по крайней мере, его англоязычный сегмент). И это «ЖЖЖ» - неспроста. Потому что эта шайтан-машина умеет общаться с вами, абсолютно как живой человек; умеет искать, анализировать и агрегировать любую информацию, доступную в сети; умеет переводить тексты не хуже носителя языка; умеет писать программный код… Я посмотрел пару видео, потом поигрался с этой штукой сам – и понял: все, приплыли. Единственное, что остается – это собрать все деньги, сколько есть, закупиться хорошим алкоголем и весело провести оставшееся на этой земле время. Потому что очень скоро этот deus ex machina сделает нас всех ненужными. Но первый шок спал; я немного успокоился (прибегнув к описанному в предыдущем параграфе безотказному методу) и понял: не так страшен искусственный интеллект, как его презентуют. Есть и у него свои слабости. И вот как я это выяснил… Удивительное совпадение Меня всегда интриговала наковальня в руках святого Адриана. Не самый популярный в православной церкви, у католиков он играет роль почти такую же, как святой Георгий: покровительствует воинам. Изображают его в доспехах, с наковальней в руках и часто – со львом: И вот это сочетание и вызвало у меня подозрения. Если бы была только наковальня, я бы дважды не задумался: ясно, что мучеников обычно изображают с орудиями страстей. Значит, с Адрианом при помощи наковальни делали что-то такое, о чем ни читать, ни думать желания нет. Но вот лев… При чем тут лев? Ведь не бросали Адриана в ров со львами, как пророка Даниила:

В сегодняшней истории – три героя: я сам, святой Адриан и ChatGPT. С первым вы знакомы, о втором – могли слышать. А вот третий, возможно, вам до сих пор неизвестен. Поэтому давайте я вас быстренько представлю. ChatGPT – искусственный интеллект, запущенный несколько месяцев назад в открытый доступ и набравший миллион пользователей за пять дней. О

Тест: хорошо ли вы знаете античную философию?

Вопрос 1 Представьте, что вы – древнегреческий философ Эмпедокл. И очень вам интересно узнать, что находится в центре земли. Ваши действия? Покупаю пару рабов, выдаю им лопаты – и приказываю КОПАТЬ. Решаю вопрос умозрительно, сидя в тени раскидистого платана. Ясное дело, прыгаю в жерло вулкана. А что, как-то по-другому можно было?

Тоска по солнечной Греции

Семь лет назад мне повезло: я с семьей побывал на Крите. Там я осмотрел Кносский дворец и подрался с пьяным греком (отдельная история; но грек был глубоко неправ). Два года назад мне снова повезло; и мы оказались уже на Кипре. Там я, как ни странно, ни с кем не подрался, зато получил опыт левостороннего вождения. И после двух этих поездок ко мне пришло осознание: любимая мной античная цивилизация, от которой есть пошла вся европейская культура – могла родится только в этих местах. Потому что места располагают. Древние географы, напомню, считали, что те широты, на которых находится Санкт-Петербург – это уже земли гипербореев, и жизнь там невозможна из-за сурового климата. Дальнейшая практика показала, что они были не вполне правы. Из двух видов жизни, известных античным философам – активной и созерцательной – в наших краях возможна первая. А со второй – никак. Созерцательная жизнь – жизнь философа, писателя, ученого – предполагает возможность сеть и спокойно подумать. А в нашем климате сесть нельзя. Потому что замерзнешь. То ли дело – Греция! Когда выходишь утром на улицу и понимаешь, что печь топить не надо, потому что солнышко, и за едой бежать не надо, потому что вот тебе апельсин с ветки, а вот лимон, - в таких условиях мысль как-то сама устремляется к высокому и абстрактному. Хочется, не знаю, новый стихотворный размер изобрести, или силлогизмы классифицировать, или первооснову мира поискать. И ощущение это – ощущение какой-то солнечной беззаботности, что ли – поймал не только я. В живописи девятнадцатого века есть явление, которое лично я называю «Тоска по прекрасной античности» Вот картина Лоуренса Альма-Тадема «Чтение Гомера»: Предположим, Гомер – не самый любимый для вас автор. Я даже уверен, что не самый) И все же: разве не хочется вам оказаться среди слушателей, на этой мраморной скамье? Конечно, хочется. Потому что для всего на свете есть

Семь лет назад мне повезло: я с семьей побывал на Крите. Там я осмотрел Кносский дворец и подрался с пьяным греком (отдельная история; но грек был глубоко неправ). Два года назад мне снова повезло; и мы оказались уже на Кипре. Там я, как ни странно, ни с кем не подрался, зато получил опыт левостороннего вождения.

Особенности иконографии одной известной дамы

Три заблуждения вокруг Самсона

Икона, которую мало кто понимает

Тест «Семь загадок из римских подземелий»

Непростой Мельхиседек

Босх и еврейское надгробие: странное совпадение

Три художника – один сюжет

Святой Адриан и его наковальня

Тест: хорошо ли вы знаете античную философию?

Тоска по солнечной Греции

Экскурсия на самый красивый вокзал в России

Командная игра в Петропавловской крепости