Семь лет назад мне повезло: я с семьей побывал на Крите. Там я осмотрел Кносский дворец и подрался с пьяным греком (отдельная история; но грек был глубоко неправ). Два года назад мне снова повезло; и мы оказались уже на Кипре. Там я, как ни странно, ни с кем не подрался, зато получил опыт левостороннего вождения.
Вопрос 1 Как вы думаете, существует ли что-то за пределами материального мира? То, что обычно называют душой? Ощущаете ли вы в себе какую-то особую, бессмертную часть? Нет, не ощущаю. Все состоит из атомов, и мне этого достаточно. Не вижу ни причин, ни необходимости искать еще каких-то нематериальных сущностей. Да, безусловно. Должно быть что-то
Так, на чем мы там остановились в прошлый раз? Ах да, на блаженном Августине, который раз и навсегда разделался с вопросом о свободе воли. Текст Библии ясно указывает, что человек не способен сам склониться к добру или злу; да и здравый смысл говорит о том же. Ведь не может человек прийти к Богу без веры;
Итак, свобода воли. Ох… Вопрос этот труден, с какой стороны ни посмотри. Одно в нем хорошо: актуальность проблемы обосновывать не нужно. Людям, даже далеким от философии, ее важность понятна интуитивно. Ведь если свободы воли нет, тогда это что ж получится? Никто ни за что не отвечает? И заслуги наши – тоже не наши? Выходит, преступников
Ну что, уже не терпится узнать, о какой картине шла речь? Не спешите: давайте сначала пройдемся по галерее римских императоров. Это важно, и вот почему: Мне однажды попалась мысль, увы, не помню, чья: человеческая культура – живопись, поэзия, философия – есть продукт трения о жизнь. Берет жизнь человека – и проводит им по поверхности бытия.
Вопрос первый Вот две картинки: На первой – мощный дядька ломает дерево руками. Может показаться, что это иллюстрация к старому советскому анекдоту про бензопилу «Дружба», но нет: перед нами – начало истории античного героя. А на второй – ее конец. Героя разрывают волки, ни отбиться, ни убежать от которых он не может (и
И прежде, чем мы перейдем к этому главному вопросу, у меня к вам просьба: не пренебрегайте постскриптумом этой статьи. Там, в конце, есть одна важная мысль; даже более важная, чем все, что перед ней. Так что последнему абзацу – особое внимание. Пропустите его через себя. Договорились? Отлично. Тогда вернемся к нашему вопросу: нужно ли подать
Сегодня – без предисловий. ВОПРОС ПЕРВЫЙ: ЧТО ЕСТЬ Я? И СУЩЕСТВУЕТ ЛИ ОНО ВООБЩЕ? «А посложнее вопроса нет?» — фыркает в унисон вся фреска Рафаэля. Это же самоочевидно: я есть я. И как меня может не быть? Кто-то же вопросом задается, кто-то же статью пишет. Вот и Декарт сказал: я мыслю, значит, существую. Но давать
Я всегда любил философию и сочувствовал философам. Уже в древней Греции, где, казалось бы, мудрецы должны были себя чувствовать, как дома, над ними начали посмеиваться: мол, странные люди, неотмирные, непонятно чем занимаются. Первая история об этаком «рассеянном профессоре» рассказана была еще Платном. Речь у него идет о знаменитом Фалесе Милетском: На примере Фалеса, наблюдавшего за
Сейчас расскажу, о чем. Но сначала – вопрос: вам знаком этот персонаж? На которого горшок помоев выливают? Уверен, что да. Эту высоченную залысину и вдавленную переносицу ни с кем не спутаешь. Перед нами – Сократ. Как древнегреческий мудрец оказался в таком сомнительном положении – отдельная история, на которую сейчас, увы, у нас нет