ЗАБЛУЖДЕНИЕ ПЕРВОЕ: ЛЬВЕНКА ЖАЛКО!
Рассказывая детям о подвигах Самсона (а в будущем детском цикле о ветхозаветных сюжетах в искусстве я о них тоже, разумеется, буду рассказывать, и во всех подробностях), мы не задумываясь идет «по накатанной»: Самсон у нас становится добрым богатырем, одолевшим кровожадного хищника. Ведь в сказках всегда так: богатырь – хороший, дракон – плохой; Геракл – защитник людей, Немейский лев – чудовище.
И вот мы начинаем расписывать, как откуда ни возьмись на пути Самсона возник огромный лев, как капала пена с его клыков, как плотоядно он заурчал и бросился на героя…
А художники подливают масла в огонь! Посмотрите на фреску 15-го века из немецкой церкви: лев здесь – массивный, неохватный:
Прошло пятьсот лет – а картинка все та же: немец Франц фон Штюк изобразил льва с такой пастью, что Самсона он мог бы проглотить, не жуя:
Художников понять можно: для них эффект – превыше всего. Согласитесь: когда Самсон героически побеждает маленького львенка (как в данном случае), героизм его тоже несколько мельчает:
А между тем, именно такой вариант точнее всего передает библейский рассказ! Обратимся к тексту:
И пошел Самсон с отцом своим и с матерью своею в Фимнафу, и когда подходили к виноградникам Фимнафским, вот, молодой лев рыкая идет навстречу ему. (Суд.14:5)
Увы, мои знания древнееврейского… хотел написать – «скромны», но кого я обманываю? Их просто нет. Однако, насколько мне удалось выяснить, в оригинальном тексте стоит слово, означающее именно львенка. А в латинском переводе, на который ориентировалось все средневековое искусство, стоит «catulus leonis», буквально – «котенок льва».
Более того, лев хоть и мал, но не глуп. Поэтому на могучего Самсона он рычит, но не нападет! Зато на льва нападает Самсон:
И сошел на него Дух Господень, и он растерзал льва как козленка; а в руке у него ничего не было. (Суд.14:6)
Очевидно, речь здесь идет о некоем экстатическом состоянии, впадая в которое, Самсон приобретал сверхъестественную силу. Очевидно также, что состояние это было ему неподконтрольно: дух Божий сходит, когда хочет.
Похоже, бедный лев оказался не в то время и не в том месте…
Не знаю, как вам, а мне львенка жалко.
ЗАБЛУЖДЕНИЕ ВТОРОЕ: СТРАННЫЙ ВЫБОР ОРУЖИЯ
В одной из лекций будущего детского цикла будет каверзная загадка: какая из трех картин изображает НЕ Самсона?
Это уже для продвинутых и внимательных зрителей (а именно такими – продвинутыми и внимательными – дети после моих лекций и становятся). На всех трех картинах – сражения; на всех трех герой орудует ослиной челюстью. А мы помним:
Нашел он свежую ослиную челюсть и, протянув руку свою, взял ее, и убил ею тысячу человек. И сказал Самсон: челюстью ослиною толпу, две толпы, челюстью ослиною убил я тысячу человек. (Суд.15:15-16)
Но приглядимся: на третьей картине – битва один на один, а первые две изображают именно поверженную толпу врагов. Да и алтарь на заднем плане в историю Самсона не вписывается…
Если вы на эти детали обратили внимание – поздравляю! Действительно, третья картина изображает не Самсона, а Каина и Авеля. Начиная со средних веков, орудием первого в истории убийства тоже выступала ослиная челюсть.
Почему? А об этом я в отдельной статье вам расскажу. Если будете хорошо себя вести))
ЗАБЛУЖДЕНИЕ ТРЕТЬЕ: САМСОН – НЕ НАСТОЯЩИЙ!
Все мы знаем великолепный Большой каскад – главное украшение Петергофского парка. А главная скульптура на большом каскаде – это «Самсон, разрывающий пасть льву».
Но вот что интересно: А вот что: по Интернету гуляет байка, что, мол, на самом деле тут изображён вовсе не Самсон; что мы все неправильно понимаем этот сюжет; что на самом деле здесь изображён… Геракл, который убивает Немейского льва. Помните: это — первый подвиг Геракла.
А аргументы какие? Главный аргумент заключается в том, что Самсон был назареем – то есть человеком, посвятившем себя Богу. Назареи обычно принимали обет не пить вина и не стричь волос. Поэтому у него должны быть длинные волосы. А в Петергофе у Самсона волосы короткие – значит, это не Самсон!
Состоятельна ли эта версия? Абсолютно несостоятельна! И я сейчас объясню, почему.
Во-первых, любой художник обладает определённой свободой в интерпретации сюжета. Обычно живописцы старались буквально следовать за текстом. Обычно, но не всегда. Какие-то детали становились неотъемлемой частью художественной традиции; какие-то — нет.
Как обстоят дела с волосами Самсона? Конечно, часто его изображали с длинными волосами. Ну, вот как здесь, например.
Но далеко не всегда.
Вот Лукас Кранах, известный немецкий художник; Самсон — с короткими волосами.
Вот Рубенс: Самсон — с короткими волосами.
Как видим, изображение Самсона с длинными волосами далеко не всегда было обязательным. А в случае с петергофским Самсоном мы ещё и можем совершенно точно проследить, почему возник именно такой образ – Самсон, раздирающий льву пасть.
Дело в том, что в петровскую эпоху лев обычно ассоциировался со Швецией: ведь лев изображен у шведов на гербе. А мы при Петре со шведами воевали! Поэтому почти всегда в искусстве того времени, когда вы встречаете льва (особенно если этому льву что-нибудь отрывают) – это наша победа над Швецией.
От льва до Самсона — один шаг. И сделан он был Феофаном Прокоповичем.
После Полтавской битвы Феофан Прокопович, известный церковный деятель, пишет «Слово о преславной Полтавской баталии». И есть там фраза: «Растерзал еси, аки вторый Самсон, растерзал льва свейского». То есть уже Феофан Прокопович сравнивает Петра, и в целом русское воинство, именно с Самсоном.
Почему он выбирает Самсона, а не Геракла, например? По простой причине: Полтавская битва произошла в день святого Сампсония Странноприимца. Это – совершенно другой Самсон! Но это совпадение имён, видимо, воспринималось, как символ, как некий знак.
А со временем это сравнение переносится в изобразительное искусство. Появляется гравюра Карновского (достаточно был известный гравёр). Вот эта гравюра:
Гравюра изображает русского Самсона, который разрывает пасть свейскому льву. В том, что это именно Самсон, а не Геракл, легко убедиться: все персонажи подписаны. И видимо, на эту гравюру опирался Растрелли, создавая скульптуру в Петергофе.
Так что мы совершенно чётко понимаем те шаги, которые проделал этот образ в России: сначала сравнение у Феофана Прокоповича; потом гравюра Карновского; потом скульптура Растрелли.
Видите, сколько недопониманий и путаницы вокруг такого знакомого, казалось бы, персонажа! Но вас я могу поздравить: вы прилежно дочитали статью до конца, и в вашей голове теперь царит порядок)
P.S.: дописал статью – и вспомнил про еще одно заблуждение, бонусное. Давайте перечитаем библейский текст еще раз (это – последний, я обещаю!):
И сошел на него Дух Господень, и он растерзал льва как козленка; а в руке у него ничего не было. И не сказал отцу своему и матери своей, что он сделал. (Суд.14:6)
Вопрос: где здесь сказано про разрывание именно пасти?
А нигде не сказано.
Почему же тогда в живописи утвердился именно такой вариант? Почему художники, не сговариваясь, стали изображать Самсона именно ломающим львиные челюсти?
А есть у меня по этому поводу любопытная теория…
Интересно? Рассказать?