Масонство и русская культура

Теперь всерьёз — есть ли в русской культуре масонский след? Есть. Но это именно след, который нужно искать и изучать, а не абсолютизировать или ненавидеть. Он интересен, но определяющим не является.

Итак, существует три типа связей масонства с русской культурой:

1. Писатель, художник или архитектор принял масонское посвящение, но в его творениях масонство не отразилось.

Это самый частый случай. Представим себе, что человек научился играть в шахматы. Это отразится в его дальнейшей деятельности? Вовсе не обязательно. Яркий пример — архитекторы Чарлз Камерон, Джакомо Кваренги, Карло Росси.

Карл Брюллов. Автопортрет.

Все они — масоны и все они — блестящие представители отечественного классицизма, но только параноик может предполагать, что классицизм является порождением масонства — этот стиль возник подчиняясь общим законами развития культуры и архитектуры и ничего специфически масонского в нём не обнаруживается.

Или, к примеру, Карл Брюллов — он принял масонское посвящение незадолго до запрета масонства в России, лож почти не посещал и искать в его картинах масонство можно с тем же успехом, что и шпионский код для прусской разведки (ведь по национальности Брюллов был немцем!).

Не найдём мы масонских аллюзий и в творениях Василия Жуковского, хотя сам он был масоном и не исключено, что повлиял на решение своего воспитанника, будущего императора Александра II, принять посвящение во время зарубежного путешествия.

 

2. Творческий человек принял масонское посвящение, это оставило след в его биографии и в его произведениях.

Это самый интересный случай. Например, во всём огромном комплексе произведений Пушкина отчётливо масонское стихотворение лишь одно: «Генералу Пущину», посвящённое досточтимому мастеру ложи, к которой Пушкину после многих попыток всё же удалось присоединиться. Но намёки на братство содержатся и в «Евгении Онегине», и в «Гробовщике», и в «Барышне-крестьянке», и в малоизвестном произведении «Радищев» и даже черновике автобиографии поэта.

О.А. Кипренский. Портрет А.С. Пушкина

Масонами были отец и дядя Пушкина, ряд его лицейских учителей, значительное количество его друзей, а вот масонского следа в обстоятельствах пушкинской дуэли, несмотря на массу инсинуаций по этому поводу, так никто доказать и не смог. Перчатки, которые Тургенев и Жуковский положили в гроб к поэту — действительно масонский ритуал, а вот шестиконечная звёздочка на его могильном памятнике никакого отношения к масонству не имеет.

Несомненно, что именно московские масоны сделали из молодого франта и прожигателя жизни Николая Карамзина литератора. Однако дальше их жизненные пути разошлись, в главном творении Карамзина, «Истории Государства Российского» никаких намёков на масонов нет. А в паре других, гораздо менее известных произведений есть, как, например, и в произведениях Грибоедова.

Воронихин и Баженов — вот два зодчих, в созданиях которых можно обнаружить масонские аллюзии, например, в декоре двух петербургских архитектурных жемчужин, Казанского собора и Михайловского замка. Не будем забывать, что зачастую подтекст в искусстве определяет не только творец, но и заказчик. Поэтому масонские аллюзии можно не без успеха искать во дворцах Павла I, например, в Павловске.

 

3. Масонство сыграло важную, если не определяющую роль в жизни автора и весьма сильно отразилось в его творчестве.

Таких людей немного. Это, прежде всего, поэт XVIII века Херасков и его младший современник — художник Боровиковский.

Самое известное произведение Хераскова стало в начале XIX века не больше не меньше, а гимном России, да и сейчас его исполнение во время ряда церемониалов закреплено, например, отечественными воинскими уставами. Это песня «Коль славен…», являющаяся вольным переложением одного из давидовых псалмов. Её регулярно пели и поют во время отечественных масонских лож и агап, т.е. застолий, для которых она, вероятно, и была написана. Несколько раз каждый день мелодия «Коль славен» раздаётся с колокольни Петропавловского собора в самом центре Петербурга.

Ну а в Казанском соборе и сейчас можно увидеть многочисленные копии с работ Боровиковского (оригиналы — в музейном хранении), содержащие весьма необычные элементы с точки зрения православной иконографии. К сожалению, до последнего времени прочие произведения религиозной живописи Боровиковского, в основном находящиеся в фондах Русского музея, были почти неизвестны, но с их публикацией можно вполне определённо говорить о масонском контексте их создания.

Масса масонских аллюзий обнаруживается в произведениях Серебряного века, например, у Андрея Белого, Валерия Брюсова, Дмитрия Мережковского, Вячеслава Иванова, Николая Гумилёва. И это при том, что к регулярному масонству эти люди (по крайней мере, в период активного творчества) не принадлежали. Чуть ли не единственным (но зато каким!) посвящённым русским вольным каменщиком и при этом литератором, использующим масонский контекст в своих произведениях, был Максимилиан Волошин.

Недаром Серебряный век за рубежом подчас известен как Оккультный Ренессанс: то, что до сих пор было достоянием немногочисленных мистических кружков, прежде всего, масонских лож, неожиданно открылось для широкого круга интеллектуалов. Что уж тут говорить, даже в Царском Селе маг-масон Папюс призывал по просьбе Николая II дух его отца, чтобы помочь в борьбе с Первой Русской революцией.

В.Л. Боровиковский. Распятие

 

Итак, масонский след в русской культуре не следует ни преувеличивать, ни преуменьшать. Его следует изучать. И абрис этого изучения мы сейчас наметили, ну а подробности — в книге моего хорошего друга кандидата исторических наук Юрия Нежинского “Масонский Петербург”. Её можно приобрести только до полуночи пятницы ЗДЕСЬ: https://fun-for-kids.ru/masonic-petersburg/

Не опоздайте!