Многоликая Медуза

Отлично! Промашку я сделал с первых строк: в названии выдал, о каком сюжете пойдет речь. Вот тебе и саспенс, вот и интрига…

Ладно, раз уж карты раскрыты, давайте я для начала покажу вам трех Горгон, выполненных разными скульпторами. Знакомиться мы с ними будем в порядке увеличения зазора между ними – и нашими финансовыми возможностями)))

Проще всего познакомиться с работой русского скульптора и архитектора Людовика Шарлеманя (пусть имя и фамилия вас не смущают: родился и всю жизнь работал он в Петербурге). Именно по его проекту у начале 19-го века со стороны Михайловского замка установили новую ограду Летнего сада.

А на ней – она:

 

 

Теперь переносимся на семьдесят лет вперед. В Вене – первая выставка объединения Сецессион. Афишу создает знаменитый Густав Климт. На афише – Афина, в руках ее – щит, а на щите – снова она:

 

 

С Климтом Медуза сотворила то же, что и с многочисленными героями: заворожила. Ее облик, пугающий и притягивающий, в его картинах возникает постоянно. И в Вене вы их можете увидеть. Если бюджет позволит.

Наконец, переносимся еще на семьдесят лет вперед. Здесь мой кругозор совсем уже огорчительно расходится с финансовыми возможностями. Ибо вот она, третья Медуза:

 

 

Медузе в исполнении Джованни Версаче змеи не нужны, чтобы к месту зрителей приковывать: она обходится пронзительным взглядом. Но – в том талант и заключен! – работает это не хуже.

И кстати, если вам уже хочется поймать меня на вольности – ведь Версаче скульптором не был! – я отвечу: не поймаете. Алексей – старый лис) И имел он в виду не самого Джованни, а его безымянного предшественника, еще до нашей эры изваявшего т.н. Медузу Ронданини. Она-то и послужила для дизайнера образцом:

 

 

Образец – в Мюнхене, вещи от Версаче – в бутике. Бюджет на посещение – сопоставимый. Но есть и хитрый вариант: приезжаете в Петербург, берете билеты в Эрмитаж – и сразу идете в туалет под лестницей на первом этаже. Заходите – и оказываетесь под перекрестными взглядами десятков Горогон: там она – на каждой плитке кафеля. Туалет, знаете ли, итальянские дизайнеры оформляли.

Итак, три Горгоны. Заметили, насколько они разные? У последней даже змей нету!

И какой же скульптор создал более «правильный» образ?

А в том-то и дело, что все три – правильные! Но по своему…

И тут нам придется обратиться к истории. А она, как и должна быть у змееволосой дамы, извилистая…

Первые упоминания о Медузе мы найдем в «Илиаде» Гомера и в «Теогонии» Гесода. Обе поэмы были записаны не позднее 7-го века до нашей эры.

И Гомер, и Гесиод – кратки. Первый сообщает, что ужасное лицо Медузы находилось на щите у Агамемнона. Второй говорит, что она была младшей из трех сестер-Горгон, и единственная – смертной; что ее любовником был Посейдон, а убийцей – Персей.

Мда… Немного информации. Но для нас, как для вдумчивых исследователей, несказанное может быть даже важнее сказанного. А о чем здесь не сказано, вы заметили? Правильно: о привычных змеях на голове. Странно…

Давайте теперь посмотрим, как Медузу греки изображали. Здесь нас тоже ждут сюрпризы.

Вот ваза, изображающая самоубийство героя Аякса (совершенное, кстати, из-за сущей ерунды, но это другая история). Все, как у Гомера: Медуза – на щите, и она – ужасна: расширенные глаза, вперенные в упор в противника, безумная ухмылка, высунутый язык. Но заметьте: змей на голове нет! Зато есть борода, так что даже пол этого существа – под вопросом:

 

 

А вот – редкость: скульптура Медузы с острова Парос. Заметьте: стояла она на крыше храма. Змей снова нет, зато есть крылья:

 

 

Наконец, здесь – компромисс: змеи появились, но и способность летать осталась. Вообще, видимо, идея крылатости Медузы изначально была важнее идеи ее змееволосости.

 

 

Итак, что мы имеем? Изначально Медуза – жуткое существо. Появляется чаще всего на щитах, на бронзовых амулетах и даже на храмах.

Все это подталкивает исследователей к выводу: изначально Медуза – это апотропическое, то есть призванное отгонять злые силы и запугивать врагов, существо. Представление о том, что злого демона можно отпугнуть чем-то еще более недобрым, есть во многих культурах; знаменитые африканские ритуальные маски, видимо, часто имеют именно такое назначение:

 

 

Увы, всех подробностей эволюции образа Медузы мы не знаем. Но вот проходит восемьсот лет – и в «Метаморфозах» Овидия (а это уже 1 век нашей эры) мы находим классический образ змееволосой Горгоны и развернутую историю убийства ее Персеем. Более того, Овидий добавляет мелодрамы и неоднозначности…

В его изложении Медуза – изначально смертная женщина, в которую влюбляется Посейдон. Как вы уже знаете из предыдущих статей, для греческого бога «влюбиться» — значило хватать и быстренько тащить в ближайший грот. Девушка от таких ухаживаний попыталась уклониться и юркнула в храме Афины. Но Посейдона, который Афине приходился дядей и вообще был постарше в божественной иерархии, это не остановило…

Если вам кажется, что пока что боги в этой истории выходят какими-то сомнительными, то ее вы там держитесь за что-нибудь. Ибо в финале Афина, недовольная осквернением своего храма, наказывает за это как раз Медузу, делая ей коррекцию зрения и змеиный перманент.

В общем, классические двойные стандарты: изнасиловали – сама виновата, нечего было хитончик выше коленок носить…

В это же время образ Медузы переосмысливают и римские скульпторы. Вот ее изображения – так называемые горгонейоны – из римской колонии Leptis Magna (это в Ливии). Вместо змей – перевитые локоны; демонические крылья переместились на лоб, став изящным аксессуаром. Лицо – красиво и закономерно трагично: ведь недолго ей осталось этой красой наслаждаться…

Наконец мы начинаем понимать, как каждому сегодняшнему скульптору удалось ухватить характер Медузы – той, что была ему ближе.

Климт творил для зрителей на переломе эпох. В это время европейская интеллигенция мечтала о культурном обновлении, о новой искренности, о создании нового культового искусства. От «приглаженных» образов устали; хотелось, чтобы произведение вырывало такой же вздох восторга или ужаса, каким встречал его наивный зритель древности. Именно такова Медуза у Климта: совершив исторический круг, она вновь стала демоном – без всяких сантиментов.

 

 

Медуза Версаче – тоже демон, но иного рода. Она обращает в камень, но в переносном смысле: ее взгляд, ласкающий без страсти, манящий без обещания, покоряет силой женственности. И не уродливыми змеями она подчиняет себе, но напротив, полубожественной красотой. Красотой, что для всех – и для нее самой – может обернуться трагедией…

Наконец, почему я сказал, что Медуза на ограде Летнего сада получилась трагичной? А вы вспомните, к какому зданию она обращена: к Михайловскому замку, где был убит Павел Первый. По иронии судьбы, своей изначальной – охранительной – функции петербургская Медуза выполнить не смогла: ведь ограда появилась уже после убийства императора. И вот она как бы в вечном раскаянии, в попытке предотвратить неизбежное, раздирает рот, посылая в сторону замка крик, ни для кого не слышный…

 

P.S.: я знаю, статья вышла длинной. Но задержитесь еще на секунду.

Вот многие люди любят готовить. Экспериментировать с рецептами: в этот раз – побольше шафрана, или нет, базилика; а сегодня попробуем с каперсами.

И конечно, угощая потом близких, присматриваются к лицам: заметна ли разница? Поймут, что вкуснее обычного получилось?

Я всегда стоял за такое же гурманство – в культуре, в мышлении. Вот мы посмотрели на трех Медуз. Кто-то мимо них прошел бы, скучая, не обернувшись. Кто-то узнал бы во всех трех одного персонажа – и почувствовал удовлетворение. И отлично: это приятно чувство.

Но мы с вами – мы их посмаковали. Прочувствовали тонкие оттенки смысла. Погрустили и побоялись. Побывали мысленно в Греции и Африке. И кстати, в отличие от примера с кулинарией, ни капли не набрали!

Жить гурманом – приятно. Потому что жизнь – богаче.

Именно поэтому я так увлеченно работаю сейчас над курсом «Античные мифы в искусстве», предназначенном для детей. Выйдет он в сентябре. Кто его посмотрит – сможет воспринимать привычные сюжеты так же богато, насыщенно, тонко, как мы это сделали в сегодняшней статье.

Я хочу дать вам – и вашим детям или внукам – не просто набор фактов: для этого есть Аванта плюс. Нет, я хочу дать возможность на мир смотреть увлеченно, мимо красоты – не пробегать, и думать – не из тяжкой обязанности, а в удовольствие.

Задача амбициозная. Но раньше я с ней уже справлялся, а античность – моя любимая тема. Так что полагаюсь на благосклонность муз – и работаю дальше. Времени до сентября осталось не так много…