Разговор о картине ван Дейка мы начали два дня назад.     А начав, быстро выяснили: работа эта – настоящий кладезь барочной символики. Тут и старые, со времен седого средневековья дошедшие символы использованы, и новые, свеженькие, именно барочной эпохой предложенные. Например, подсолнухи: средневековые писатели о них ничего не говорят, по понятным причинам; а для ученика

Итак, вот он, наш герой, строго смотрит из-под смоляных неаполитанских бровей. Кстати, строг он был не только к зрителю, но и самому себе. «Либо молчи, либо пусть твоя речь будет лучше молчания» — гласит надпись в руке.     Да, высоко поднята планка! Постараюсь, чтобы моя статья ей соответствовала. Что ж, вот несколько причин познакомиться

Давайте сперва быстренько вспомним, к чему мы пришли в прошлый раз. Мы задумчиво посмотрели на «Юношу с лютней» из Эрмитажа. Или все-таки на «Девушку с лютней»? Выяснилось, что путаница существует давно: уже современник Караваджо и его первый биограф Беллори считал, что на картине – женщина.     Более того, есть ощущение, что Караваджо намеренно путает

Томный юноша смотрит на нас, но мысли его далеко. Вялые пальцы замерли над струнами лютни, неспособные выбрать нужный аккорд.     На столе – брошенная скрипка, под ней – нотная тетрадь. В ней различимы части басовой партии из мадригала Якоба Аркадельта «Voi sapete ch’io vi amo» («Вы знаете, что я люблю вас»).     Букет

Вопрос первый Взгляните на икону «Рождество» Андрея Рублева. Казалось бы, более правильного, более традиционного изображения этого события представить невозможно. А теперь – внимание, неожиданный вопрос: сколько деталей, взятых не из Библии, вы здесь сможете насчитать? Три Четыре Пять

Любой искусствовед, решивший рассказать о шести великих греческих скульпторах (вы, кстати, их запомнили? Сможете перечислить? Если нет, значит, мои сообщения за последние две недели читали невнимательно; журю вас по-отечески), добравшись до Лисиппа с Праксителем, испытывает чувство облегчения. Почему? Да хотя бы потому, что рассказ о них всегда повеселее получается. Вспомните: о Поликлете с Мироном мы

На чем мы остановились в прошлый раз? Ах, да, на последнем представителе так называемой Высокой классики. Про Поликлета и Мирона поговорили, значит, остался… ФИДИЙ: СКУЛЬПТОР, ПОДАРИВШИЙ НАМ АФИНУ Начну с неожиданного сравнения: Фидий сделал для совоокой богини то же, что Ливанов – для знаменитого сыщика. Ведь для вас Шерлок Холмс всегда будет иметь лицо и

Вот их имена: Мирон, Поликлет, Фидий, Лисипп, Пракситель, Скопас. Принадлежали они к двум разным поколениям: первая троица работала в пятом века до нашей эры, вторая – уже в четвертом. Первых называют представителями Высокой классики, вторых – Поздней классики. Но нам важны не термины, а суть. Каковы заслуги каждого? А вот каковы. ПОЛИКЛЕТ: СКУЛЬПТОР, ОЖИВИВШИЙ КАМЕНЬ