Итак, присмотримся к надгробной плите 14-го века:
В самом низу – разлагающийся труп (такие вот мрачные мотивы для позднесредневекового искусства характерны), а чуть выше – этот же человек, но уже воскресающий в день Страшного суда.
По бокам — двое святых: справа — святой Стефан, слева — Иоанн Евангелист, которого можно узнать по чаше со змеями в руке (почему его изображали с такой чашей — тема для отдельного рассказа). Пока все ясно.
А в верхней части — Христос, такой, каким он появится перед концом света: грозный судия, владыка неба и земли. А изо рта у него исходят два меча. И вот эти-то два меча и привлекли мое внимание.
Откуда такой странный мотив?
Возможно, вы мне возразите: а что тут непонятного? Ведь в апокалипсисе есть описание Христа во время второго пришествия: «Он держал в деснице Своей семь звезд, и из уст Его выходил острый с обеих сторон меч; и лице Его, как солнце, сияющее в силе своей». Вот его скульптор с двумя мечами и изобразил.
Да, но почему с двумя? Ведь обоюдоострый меч — это меч, заточенный с двух сторон, и было бы логичнее, если б такой клинок исходил у него из уст. И такие изображения есть. Вот, например, миниатюра из средневекового Апокалипсиса: светильников – семь, звезд в руке – семь, меч во рту – один. Все по тексту:
Как же нам разрешить загадку двух мечей на могильной плите? Откуда начать?
Обычно историк, столкнувшись с такими странностями, сразу заглядывает в оригинальные тексты: а может, что-то намудрили переводчики? Так поступим и мы.
И сразу же найдем разгадку!
В греческом тексте Апокалипсиса все однозначно: там действительно речь идет про обоюдоострый меч (употребляется слово «дистомос» — «острый с двух сторон»).
Но ведь в Европе в средние века Библию читали на латыни. Перевод Библии на латынь, известный как Вульгата, был составлен в 4-м веке святым Иеронимом, который таки допустил там пару ошибок. Из-за одной из них средневековые художники часто изображали Моисея с рогами (впрочем, это тоже тема для отдельного рассказа).
А нужное нам место из Апокалипсиса Иероним перевел так: de ore eius (из уст его) gladius utraque parte acutus (меч с двух сторон заостренный) exiebat (исходил).
Проблема в том, что фраза получилась двусмысленной. Выражение utraque parte можно перевести как «с обеих сторон», а можно перевести как «в обе стороны, в двух направлениях». То есть фразу Иеронима можно понять в том смысле, что меч исходил из уст дважды, в одну и в другую сторону. И видимо, в данном случае художник понял его именно так.
Любопытно, что в русском искусстве вы таких изображений не найдете. Ведь мы изначально опирались на греческие тексты, в которых этой двусмысленности не было.
За это я и обожаю историю искусства! Казалось бы, мы разобрали лишь одну деталь, а сколько она нам рассказала про культуру того времени: пришлось и в библейский текст заглянуть, и историю переводов этих текстов вспомнить, и латынь в памяти освежить. От каждого произведения искусства множество ниточек тянутся и в историю, и в философию, и в филологию. За это мы с вами искусство и любим)
P.S.: а еще у меня к вам просьба. Я обожаю страшные средневековые фантазии. Все эти разлагающиеся трупы на могильных плитах, черепа, гаргульи и чудища – меня хлебом не корми, дай их поразглядывать. И если вам в путешествиях (или в Сети) интересные изображения такого рода попадались – поделитесь ими со мной! Лучше всего – в комментариях к этому посту: https://vk.com/wall-81991808_37727
Я вам буду благодарен за интересный материал, да и другие участники группы, думаю, тоже)