Вот их имена: Мирон, Поликлет, Фидий, Лисипп, Пракситель, Скопас.
Принадлежали они к двум разным поколениям: первая троица работала в пятом века до нашей эры, вторая – уже в четвертом. Первых называют представителями Высокой классики, вторых – Поздней классики.
Но нам важны не термины, а суть. Каковы заслуги каждого?
А вот каковы.
ПОЛИКЛЕТ: СКУЛЬПТОР, ОЖИВИВШИЙ КАМЕНЬ
Посмотрите на эту скульптуру: из подобных фигур выросло все греческое искусство. Называют их просто «куросами», то есть «юношами». Изображать они могли и богов, и победителей в играх, а иногда выступали надгробными памятниками:
А теперь взгляните на «Дорифора», то есть «копьеносца». Это – самое знаменитое произведение Поликлета:
Какая фигура вам кажется более живой, более естественной?
Конечно, вторая! И дело здесь не только в более реалистичном изображении мышц, лица и волос. Дело – в гениальной находке.
Вы когда-нибудь обращали внимание, насколько все части нашего тела связаны между собой? Лично я это подметил после операции на грыже: нет, оказывается, ни одного движения, которое не отдается в спину! Даже высморкаться нельзя, не потревожив ее. Хотя казалось бы, где нос – и где позвоночник?
Эта связь проявляется во всем.
Например, ходим мы не только ногами: руки слегка машут в такт шагам, плечи поднимаются и опускаются.
Эта-то связь, понял Поликлет, и делает живое – живым. Посмотрите еще раз на куроса: его ноги шагают, о остальное тело в ходьбе как бы не участвует. И выглядит он в итоге, как робот (хоть слова такова в то время и не было).
Как это исправить?
И Поликлет изобретает «контрапост». Так называют позу Дорифора: одна нога, опорная, стоит прямо; вторая чуть согнута; плечо над опорной нагой – чуть ниже.
Просто? Да, как и все гениальное! Потому что впечатление от фигуры меняется полностью: все части тела теперь работают вместе, отзываются на действия друг друга. Если куросы были набором конечностей, соединенных, но не образующих живое единство, то Дорифор стал – организмом.
Камень ожил.
ПОЧЕМУ ВАЖНО ЗНАТЬ: хотя бы потому, что приемом этим пользовались поколения скульпторов. Контрапост оказался самым простым и действенным способом придать живость любой фигуре. Посмотрите, например, на эту несколько несуразную скульптуру из музея в Афинах: заказчик, видимо, потребовал изобразить себя в виде атлета, и в результате на двадцатилетнем теле образовалась пятидесятилетняя лысая голова. Но тело-то – видите, как поставлено? Правильно, в контрапост!
Но ожившее тело теперь нужно было заставить двигаться. И с этой задачей гениально справился современник Поликлета – Мирон.
МИРОН: ОТКРЫТИЕ ТАЙНЫ ДВИЖЕНИЯ
Сегодня копию знаменитого Дискобола можно увидеть чуть ли не в каждом парке. Вот он замер на пристани в Царском Селе, например:
Античность была не менее одержима копированием этой скульптуры. Повторений было сделано столько, что сейчас некоторые музеи могут себе позволить выставить двух Дискоболов рядышком:
В чем секрет популярности? В сложности ракурса? В том, что никто до Мирона не отваживался скрутить человеческое тело, согнуть торс, полностью перенести вес тела на одну ногу?
Да. Но не только.
Взгляните на знаменитого «Всадника с мыса Артемисион» (живет он сейчас тоже в Афинах):
Скажите честно: удалось неизвестному мастеру создать иллюзию движения? Конь действительно летит у вас перед глазами?
Мой ответ – скорее нет. И это не критика в адрес скульптора: он абсолютно точно передал натяжение мышц, положение ног, даже раздувшиеся от тяжелого дыхания ноздри.
Но общее впечатление от этой правильности становится еще более странным: лошадь выглядит именно так, как выглядит лошадь в движении – но при этом самого движения нет! Напряженное животное застыло в воздухе, как будто «зависшая» сцена из фильма.
Понимаете, в чем проблема? Скульптура по природе своей не предназначена передавать движение. Любая попытка изобразить фигуру в момент действия – пряжка, удара, бросания диска – будет выглядеть неловкой, как будто скульптор берется не за свое дело.
Мирон это понял. И нашел гениальный выход: он показал своего атлета не в момент броска, а за секунду до! Присмотритесь к Дискоболу еще раз: вот он скрутился – и замер. Сейчас начнется движение в обратном направлении, тело распрямится – и диск полетит.
В этом – весь секрет: изображать не действие, а намерение, предоставив зрителю самому додумать остальное. И зритель додумывает автоматически: согласитесь, вам ведь всегда казалось, что Дискобол показан именно движущимся?
Заметьте, как хитрый Мирон заставил вашу фантазию заработать! Вы поневоле представляете себе следующее действие Дискобола – а значит, активнее «включаетесь» в созерцание, инвестируете в скульптуру мыслительную энергию. А значит – стоите перед ней дольше и запоминаете лучше.
Хитро, ничего не скажешь.
ПОЧЕМУ ВАЖНО ЗНАТЬ: потому что прием, открытый Мироном, использовали многие великие скульпторы. Сравните, например, двух Давидов: один, работы Бернини, изображен непосредственно в момент броска:
Второй создан был Микельанджело – по заветам Мирона! Он напряжен, но неподвижен; о том, что в любой момент это тело может разродиться стремительным ударом, говорит только сосредоточенный взгляд:
И что? Какой Давид убедительнее? Какой останавливает на себе завороженный взгляд? Какой более знаменит, в конце концов?
Вот и я о том же)
Разговор о скульптурах, в которых, как в Давиде, есть спокойное, но грозная сила, подводит нас к третьему великому творцу – Фидию. Но…
Но я немного устал писать; а вы, подозреваю, устали читать.
А ведь писать (мне) и читать (вам) еще много! Скульпторов-то – шесть, а мы разобрались только с двумя! Вы точно готовы продолжать?
Давайте так: если хотите продолжение про греческих скульпторов, знакомство с которыми сами греки считали обязательным – напишите об этом в комментариях, вот по этой ссылке
Придайте Алексею вдохновения))