Ладно, давайте начнем сначала. Миф мы все помним: предсказание царю о смерти от руки внука, заключение Данаи в башню, влюбленный Зевс, который Данаю золотым дождем осыпал в буквальном смысле (не то, что нынешние мужчинки…)
Интересно, что античные изображения Данаи немногочисленны. Но одно я нашел:
Верить во все это древним грекам, придумавшим астрономию с геометрией, было бы стыдно. Они и не верили. Дальше начинается самая поучительная часть статьи: вы, возможно, не знали, что целый ряд греческих авторов занимались рационализацией мифов. Например, был такой Палефат. В книге «О невероятном» он рассуждает так: «Ни один приличный человек в сказочки поэтов не поверит. Кентавров, скажем, ни я, ни вы не видели; а если кто видел, тот пускай кратер отодвинет подальше, хватит ему.»
Откуда же мифы про них взялись, если самих кентавров не было? Ну, рассуждал Палефат, что-то все-таки было, какая-то реальная история. А миф – это она же, но прошедшая глубокую вербальную обработку. В смысле, перевранная вдоль и поперек. Скажем, были люди, искусно сражавшиеся на конях; а кого они с поля боя погнали, те потом придумали страшных полузверей, чтобы не так стыдно было.
Для такого толкования миф о Данае был идеальной мишенью. Если запертая от греха девушка тому самому греху все-таки предалась, а потом все на бога сваливает, то поверит ей только распоследний дурак. На самом же деле любовник был у нее самый обычный, смертный, но богатый; он подкупил служанку Данаи золотом, та его в башню и впустила. А со временем этот подкуп превратился в рассказ про золотой дождь.
Трактовка эта Данаю, как вы понимаете, не красит; но именно она сохранилась в средние века. И вот современник Рембрандта, Карл ван Мандер в своей знаменитой «Книге о художниках» меланхолически замечает: «Даная изображает собой всевластие денег, перед которыми не устоит ни верность, ни добродетель».
Помнится, мы в сто восьмидесятой школе говорил по этому поводу: «Весь мир – бардак, все люди — …». И пусть стилистически от ван Мандера мои одноклассники были далеки, в сути наши взгляды на жизнь совпадали полностью.
Но человеку все же хочется верить в хорошее; и вот в средние же века возникает противоположная традиция понимания мифа о Данае. И не только о ней: популярная в позднем средневековье книга «Морализованный Овидий» почти по всем античным историям прошлась. Вообще смысл этой книги в том, чтобы сделать мифологию назидательной и для христианина душеполезной. Ведь читать побасенки о похотливом Зевсе и его избранницах со странными вкусами, отдававшихся царю богов и в виде быка, и в виде лебедя, — это для христианина не может быть полезным ни с какой стороны. Но вот если эти истории перетолковать аллегорически…
И вот миф о Данае, понесшей от бестелесного золотого дождя, спустившегося с неба, внезапно становится… завуалированным намеком на непрочное зачатие Девой Марией!
И похоже, именно такую Данаю, благочестивую и целомудренную, изобразил Ян Госсарт.
Заметьте: она сидит не на скамье, а на полу (пусть и подложив подушку). В такой же позе часто изображали Марию в сценах благовещения; это должно было напоминать о ее покорности божественной воле (как в Алтаре Меродэ, например):
Да и синий цвет платья Данаи не может не привести на память традиционный цвет Девы Марии…
И как же это отличается от, скажем, от исступленно-алчной Данаи на картине Орацио Джентилески!
Или от варианта его дочери, женщины-художницы Артемисии Дженилески.
Ее Даная в сладострастном обмороке подставляет обнаженное тело потоку монет; ясно, что именно блеск и звон золота заставляет ее плоть трепетать. «Diamonds are the girl’s best friends» — как бы напевает эта картина…
Вот и получается: один сюжет – и два противоположных восприятия, два несовместимых моральных урока. И главное, оба – убедительны! Ну разве наблюдать за этими переливами человеческой мысли – не чистое интеллектуальное удовольствие?
Надеюсь, вам это нравится так же, как и мне…
P.S.: да, и вы сейчас наверняка задаетесь вопросом: а какая Даная изображена на знаменитой картине Рембрандта?
Мой ответ: обе сразу!
Как так может быть?
А об этом в будущем цикле лекций о барочной живописи поговорим. Про эрмитажную «Данаю» там будет отдельная лекция)))