Разговор о картине ван Дейка мы начали два дня назад.
А начав, быстро выяснили: работа эта – настоящий кладезь барочной символики. Тут и старые, со времен седого средневековья дошедшие символы использованы, и новые, свеженькие, именно барочной эпохой предложенные. Например, подсолнухи: средневековые писатели о них ничего не говорят, по понятным причинам; а для ученика Рубенса они уже стали знаком, который дважды никому пояснять не надо.
Кстати, если вы начало разговора о картине пропустили, очень рекомендую сначала видео посмотреть, а потом к статье вернуться:
И все же не подсолнухи вынесены в название этого полотна, а куропатки. Каков их смысл?
Если надеетесь сразу получить ответ, я завидую вашей наивности. Не знаете вы еще моей коварной натуры! Нет, мы не спеша разберем значение всех птиц в картине, и лишь в конце доберемся до куропаток.
Для начала – птичка, жадно припавшая к яблоку.
Орнитология (по крайней мере, в моем лице) тут бессильна: вид птицы определить не возьмусь. А вот Алексей-иконолог смело утверждает: перед нами – завуалированное (хотя и не слишком завуалированное) напоминание об известных событиях, имевших место много лет назад в одном красивом саду…
И к ним же имеет отношение попугай на ветке дерева!
Вообще, с попугаем все довольно сложно. Античность с этими созданиями была знакома не понаслышке: в Рим попугаев привозили и из Африки, и из Индии. А вот в средние века, когда торговые пути оказались перерезанными, изучить их можно было лишь по книгам. Так что средневековое искусство попугаями почти не интересуется. Однако…
Однако вот же она, зеленый попугай в руках Девы Марии!
Это – ван Эйк, пятнадцатый век.
Да, в это время торговые связи с востоком активизируются, и представить себе бургундскую аристократку, забавляющуюся с попугайчиком, вполне можно. Но почему художник в качестве атрибута Божией Матери выбирает попугая?
Однозначного ответа нет, но есть версия. В нескольких позднесредневековых текстах утверждается: крик, издаваемый попугаем (который я не могу передать на письме, но вы, надеюсь, представляете себе этот звук) есть ничто иное, как слово «Ave», то есть первое слово молитвы «Ave Maria». Выходит, попугай – благочестивейшая из птиц, ежедневно славящая Деву. Кому же еще и быть питомцем Марии?
Однако приглядимся к попугаям в картине ван Дейка: это – ара, попавший в Европу из недавно открытой Америки. Ван Эйк такого изобразить в принципе не мог, а его почти однофамилец ван Дейк выбирает именно экзотическую птицу. Случайность? Погоня за модной деталью?
Возможно. Но есть и другое объяснение. Видите ли, открытие Америки поразило воображение современников, причем в очень разном смысле. Кому-то не давали покоя мысли о золотишке, которого там, как говорили, завались. А вот непрактичные интеллектуалы все больше невиданных зверей обсуждали: броненосцы, ленивцы, разноцветные попугаи! Они ведь даже таким античным авторитетам, как Аристотель и Плиний, были неизвестны! Как так могло получиться?
«А потому что это кусочек суши, не затронутый Великим Потопом!» — утверждали одни.
«Берите выше! Это не просто осколок допотопного мира; Колумб нашел непосредственно Эдем!» — утверждали отдельные смельчаки.
«Ну, насчет Эдема – это перебор, — осторожничали третьи, — но мы можем смело утверждать, что райский сад выглядел примерно так».
А художники к этим спорам прислушиваются – и мотают на ус. И вот уже в картинах на сюжеты, где действие происходит в райском саду, появляются попугаи: пример – гравюра Дюрера.
Так что попугаи, ставшие символом райского сада – это пример того, так искусство прилаживает новые явления (недавно открытые виды животных) к старым понятиям. Но не будем забывать: барочная эпоха – двулика. Она смотрит одновременно и в будущее, и в прошлое.
Пример взгляда в прошлое – это как раз куропатки. Вот и до них добрались.
Вернуться в прошлое нам нужно будет основательно: аж в Древний Египет! Жил да был в стране пирамид жрец по имени Гораполлон. Жил в эпоху упадка, когда сами египтяне свою древнюю письменность в основном разбирать разучились. Зато образованные греки сильно ей были увлечены: иероглифика – это непонятно, но очень интересно.
Гораполлон, видимо, смекнул, какие финансовые возможности открывает ситуация, и написал для состоятельных эллинов книгу о смысле иероглифов. Книга сохранилась, и доступна современным египтологам. Их вердикт однозначен: основным источником знаний Горапллона было воспаленное воображение Гораполлона. Ничего общего с реальным значением того или иного иероглифа его объяснения не имеют. Зато книжка получилась захватывающей.
Неудивительно, что в эпоху Ренессанса она обрела широкую известность. И когда итальянец Чезаре Рипа, автор первого в истории сборника эмблем, подбирал материалы для своих аллегорий, он к «Иероглифике частенько обращался».
А ведь картинка, с которой я вам в самом начале предложил сравнить «вандикову Мадонну», как раз оттуда, из «Иконологии» Чезаре Рипа!
Дама на крокодиле, как я и сказал, символизирует Сладострастие. За выбор животного для катания она может поблагодарить как раз Гораполлона: тот в своей книге пишет, что реальный крокодил плодится почище кролика, и потому египетский иероглиф, обозначающий «плодородие», похож на крокодила.
А что за птица у нее в руке? Опять дадим слово древнеегипетскому просветителю. Куропатка, по его мнению, может вступать в связь с представителем собственного пола, если понадобиться. И размножаться ей это не мешает. Такая вот развратная птица.
И вот Чезаре Рипа выбирает куропатку одним из атрибутов сладострастия. И закладывает традицию, которая продержится несколько веков. Отголоски этой традиции еще в России времен Петра Первого были слышны: ведь это при нем в Летнем саду, в Петербурге, были установлены мраморные аллегорические скульптуры. Вот Сладострастие:
Как видите, это трехмерная версия эмблемы из книги Чезаре Рипа: под ногами – крокодил, в руках – птица.
А как использует куропаток ван Дейк? Он заставляет их улетать прочь от Мадонны. Смысл, видимо, в том, что ничто греховное не выдерживает ее присутствия.
Вот дописал я статью – и в очередной раз поразился: как же полезно изучение искусства! Смотрите: буквально за десять минут мы с вами коснулись средневековой теологии, и последствия великих географических открытий для культуры обсудили, и от Летнего сада к Древнему Египту мостик перекинули. Картина мира расширилась и усложнилась, новые нейронные связи наладились, приятные мурашки по мозгу побежали. То есть мало того, что интересно было; было еще и полезно! Серое вещество нуждается в регулярной стимуляции, чтобы в тонусе оставаться. Вот мы стимуляцию и обеспечили.
Кстати, о стимуляции мозга: у нас вчера была загадка про того же ван Дейка. Еще одни интересный повод присмотреться к картине, задуматься, заставить голову работать. Если загадку пропустили – очень советую к ней вернуться:
В ВК: https://vk.com/wall-81991808_186276
В Телеграме: https://t.me/artfromspb/1050