Читаем «Имя розы» между строк

Как и обещал, в сегодняшней статье я возьму три небольших отрывка из романа «Имя розы» и покажу, сколько может извлечь из них внимательный читатель.

 

1. (НЕ)ДЕТСКИЕ КАРТИНКИ

Впервые проникнув ночью в запретную библиотеку в храмине, главные герои начинают изучать ее богатейшее собрание:

«Я обратился к следующей книге. Она, судя по всему, была испанской работы. Ее краски поражали резкостью, алый цвет отдавал кровью, пламенем. Это было откровение апостола, и опять, как накануне, распахнулся лист с изображением жены, одетой в солнце. Но рукопись была другая, и по-другому выглядела жена»

Разумеется, герою Эко попался в руки так называемый Беатус, то есть комментарий на Откровение Иоанна Богослова, составленный монахом по имени Беатус (в переводе, кстати, означает «Украшенный»; нескромное такое имя)). Труд этот в средние века пользовался огромной популярностью. Но Эко не случайно указывает на испанское происхождение книги.

Дело в том, что в Испании, большая часть которой, напомню, в VIII веке была завоевана арабами, сложилась уникальная культурная ситуация. С одной стороны, близость неверных, напряжение бесконечной войны с ними задавала мрачное направление для фантазии художников: темы, красной нитью проходящие через Апокалипсис — скорое пришествие антихриста, невероятные катастрофы и невообразимые чудовища — испанцам были особенно близки. С другой стороны, постоянный контакт с иной культурой стимулировал фантазию. Яркие, цветастые арабские изделия подсказывали европейцам новые художественные решения.

Итог: до нас дошла большая группа Беатусом, выполненные около XII века, которые по стилю не похожи ни на одну другую книгу, созданную в то время в Европе. Испанские апокалипсисы необычайно яркие, праздничные, нарядные. С первого взгляда их можно было бы принять за картинки из детской книжки. Вот, например, изображение Ноева ковчега, заселенного разноцветными зверушками: разве не прелесть?

 

 

Только вот сюжеты большей части иллюстраций – далеко не детские. Вот иллюстрация из моего любимого, так называемого Геронского Апокалипсиса: здесь и Жена, облеченная в солнце, и преследующий ее дракон, и битва небесных сил с сатаной:

 

 

Здесь Эко в одном предложении очерчивает целый пласт средневекового искусства, неповторимый и мало кому известный.

 

2. ВОВСЕ НЕ БОГОХУЛЬСТВО!

Герой Эко описывает изображения на портале старинной церкви:

«Статуи в тимпане казались не менее хороши, чем на портале новой церкви, но не так опасны с виду. Здесь тоже, как и на том портале, все изображение было подчинено фигуре Христа, восседшего на троне; однако рядом с ним, в разных позах и с различными предметами в руках, находились двенадцать апостолов, от Него получившие распоряжение идти по миру и проповедовать Евангелие в народах. Над головою Христа, в полукруге, разделенном на двенадцать ломтей, и под его стопами, в непресекающейся веренице фигур, были представлены народы мира, предназначенные из уст посланников воспринять благую весть. Я распознал по внешнему обличью евреев, каппадокийцев, арабов, индийцев, фригийцев, византийцев, армян, скифов, римлян. Однако вперемешку с ними в тридцати кольцах, располагающихся полукругом над полумесяцем, разделенным на ломти, обретались жители неведомых миров, о которых нам известна только самая малость из описаний Физиолога и из смутных отзывов путешественников. Многие из этих персон ничего мне не говорили, других я узнал: например, уродов с шестью пальцами на каждой ладони; фавнов, рождающихся из червы и вызревающих в щелях между корой дерева и его же мякотью; сирен с чешуйчатыми хвостами, соблазнительниц мореходов, и эфиопов, чье тело чернее черноты, и чтобы защитить себя от солнечного жара они закапываются в песчаные норы; ококентавров, чье туловище выше пупа человеческое, а ниже – ослиное; циклопов, у которых имеется только один глаз величиной со щит; Сциллу с девической головкой и грудью, с брюхом волчицы, с хвостецом дельфина; волосатых людей из Индий, которые обитают в болотах и у реки Эпигмариды; псиглавцев, которые не способны вымолвить ни слова, чтобы не залаять; скиаподов, бегущих с ужасной поспешностью на своей единственной ноге, которые, когда желают защититься от солнечного света, сами ложатся, а огромную ступню развешивают над собой, как зонт;»

Изображения фантастических созданий, обитающих на краю земли, в средневековых соборах встречаются постоянно. Вот, например, изображение скиапода из собора в Лионе:

 

 

Но важно понимать, что все описание в книге Эко вдохновлено одним конкретным изображением. Знаменитая сцена нисхождения Духа на апостолов из французской романской церкви в Везеле. Там все, как в книге: в центре — Христос и апостолы, на которых нисходит дух в виде языков пламени;

 

 

а внизу — многочисленные чудные существа. Там вы найдете и пигмеев, которые взбираются на лошадь по приставной лестнице; и людей с собачьими головами:

 

 

 

Любопытно, что кинокефалов, или псоглавцов, из этой церкви я недавно показывал в статье про святого Христофора, которого тоже часто изображали с собачьей головой. Тогда одна подписчица возмущенно написала мне, что такие изображения — богохульство, потому что нигде в Библии не сказано, что Бог создал людей-монстров. Вступать с ней в теологический спор я не стал. Но если возникли вопросы о том, как воспринимали средневековые люди такие изображения, то отвечу: воспринимали как свидетельство бесконечной творческой мощи Творца и его бесконечного милосердия! И об этом Эко пишет буквально в следующем абзаце:

«Но ни от одной из скульптур не исходило ужасного беспокойства, как от тех, с новой церкви, ибо они своим видом не повествовали ни о бедах этого света, ни о наказаниях ада, а были призваны свидетельствовать, что долгожданная весть достигла уже любых пределов знаемой земли и распространилась даже на незнаемую, и поэтому украшение портала содержало в себе некое радостное обещание согласия, обещание достижения единства в Слове Христа, в благословенной ойкумене»

Как видите, в этом отрывке мы нашли не двойное, а тройное дно! Во-первых, Эко описывает типичное явление в средневековом искусстве; во-вторых, дает тонкую (для знатоков) отсылку к конкретному памятнику; наконец, в-третьих, он пытается посмотреть на средневековое произведение глазами средневекового человека и понять, о чем тогда думали, как тогда воспринимали эти изображения.

 

3. ОНИ САМИ ЭТОГО НЕ ПОНИМАЛИ…

Кропе ихтиаподов, кинокефалов и прочих созданий, обитающих на краю мира, в средневековых церквях можно найти и изображения других чудовищ, самых причудливых, бесконечно фантастических, невиданных и отвратительных! Давайте просто приведу вам несколько примеров:

 

Собор в Модене, Италия

 

Церковь Сен-Лазар в Отоне, Франция

 

 

Там же

 

В романе Эко один из главных героев произносит гневную проповедь, направленную против таких изображений: они не несут никакого благочестиво смысла, а своими кривляниями только отвлекают монахов от молитвы и размышлений о Боге:

«Что выражает это непотребное кривлянье, эта сумбурная гармония и гармоничный сумбур? Откуда эти обезьяны? Эти львы, кентавры, недочеловеки со ртом на брюхе, с одной ногою, с парусами вместо ушей? Зачем тут пятнистые тигры, воюющие бойцы, охотники, трубящие в рог, и многотелые существа об одной голове, и многоголовые об одном тулове? Четвероногие змеехвостые, и рыбы с головой четвероногого, и чудище, которое передом лошадь, а задом козел, и конь с рогами, и далее в подобном роде, так что теперь монаху интереснее глядеть на мрамор, чем в манускрипт, и размышлять он будет о человечьей искусности, а не о всемогуществе Божьем. Стыд, стыд вожделеющим очам и улыбке ваших уст!»

Так вот, интересно, что этот абзац из «Имя Розы» — на самом деле парафраз, вариация на тему очень известного отрывка из знаменитого проповедника, «средневекового Цицерона» Бернарда Клервоского. Этот его отрывок приводится постоянно, так как доказывает удивительный факт: смысл всех этих монструозных изображений самим средневековым людям был неясен!

Отрывок довольно длинный, но он заслуживает того, чтобы привести его целиком. Бернард пишет:

«А далее, в галерее, прямо перед глазами братьев, занятых благочестивым чтением, зачем понадобилось помещать эти нелепые чудовищности, эти удивительные, безобразные образы и эти образные безобразия? Зачем нужны там изображения этих нечистых обезьян? Этих свирепых львов? Этих чудовищных кентавров? Этих полулюдей-полузверей? Этих полосатых тигров? Этих сражающихся воинов? Этих охотников, трубящих в горны? В одном месте можно видеть изображение нескольких тел, увенчанных одной головой, а в другом — изображение нескольких голов, венчающих одно тело. Здесь представлено четвероногое с хвостом змеи, а там — рыба с головой четвероногого. Чуть далее видно какое-то животное, напоминающее спереди лошадь, а сзади козу, а рядом — рогатый зверь с лошадиной задней частью. Словом, со всех сторон является такое богатое и поразительное разнообразие форм, что созерцание их доставляет большее удовольствие, чем чтение манускриптов, и оказывается, что приятнее проводить целые дни, восхищаясь всеми этими чудесами, одно за другим по порядку, чем размышлять о Божественном Законе»

Умберто Эко в «Имени Розы» перефразирует и играет с текстом святого Бернарда, великолепно воспроизводя все риторические фигуры средневековой ученой латыни, дабы мы могли прочувствовать ее своеобразную красоту.

Как видите, утверждая, что чтение романа Умберто Эко принесет вам больше знаний о средневековой культуре, чем чтение десятков монографий, я ничуть не преувеличивал. Надеюсь, я смог вдохновить вас на то, чтобы прочитать (или перечитать) эту книгу. А если вы хотите сделать это в моей компании — не пропустите книгу «Читаем «Имя розы» с Алексеем Пашковым». Выйдет она уже на следующей неделе)